Я вскидываю голову, глядя на него. Его лицо… не то чтобы красивое, хотя так и есть, но поразительное. Всепоглощающее. Словно он изобрёл само строение черепа.
— А это так? Я под твоей защитой?
— Ты моя жена.
Боже, как это странно звучит. — Разве что на бумаге, — я пожимаю плечами, и моё тело касается его. С его глазами происходит что-то странное, зрачки будто бы живут своей жизнью, то сужаясь, то расширяясь. Затем они останавливаются на метках, нарисованных на моей шее. Он, кажется, без всяких на то причин, ими заворожён. — Думаю, я всего лишь символ доброй воли между нашими народами. И Залог.
— И быть Залогом — твоя постоянная работа.
Я даже не могу с этим поспорить, ведь благодаря Вани, у меня нет работы. — Я ещё кое-чем занимаюсь.
Он задумчиво кивает, разворачивая меня. Новые пары начинают присоединяться к нам, никто не выглядит воодушевлёнными — скорее всего, их вытащила на танцпол наша рьяная организаторша свадьбы. Мой взгляд встречается с взглядом Дины Драйден — она держала меня, запихивая мне в рот перья, когда мне было семь лет, исчезла из моей жизни на десять лет, а потом назвала меня «Человекотрахательницей» перед толпой из десятков людей, когда наши пути снова пересеклись. Мы вежливо киваем друг другу.
— Давай-ка подумаем, Мизери, — произнёс он, указывая на что-то, но я не уверена, на что именно. — Тебя официально объявили Залогом, когда тебе было шесть, а затем в восемь лет отправили к людям. У тебя была круглосуточная охрана, все люди, и всё же за следующее десятилетие ты пережила несколько покушений со стороны экстремистских антивампирских групп. Все они провалились, но дважды были очень близки, и говорят, что у тебя остались шрамы доказывающие это. Затем, когда твой срок на посту Залога наконец истёк, ты ненадолго вернулась на территорию вампиров, а потом решила взять себе поддельную личность и жить среди людей, что запрещено вампирам. Будь ты членом моей семьи, я бы никогда этого не допустил. А теперь ты ещё и подписалась выйти замуж за оборотня, что является самым опасным поступком, который мог совершить кто-то в твоей ситуации, без какой-либо выгоды и без видимой на то причины…
— Лестно, что ты просмотрел моё досье, — я хлопаю ресницами, глядя на него. Кажется, он в курсе всех «что» и «где», но не «почему». — Я тоже твоё читала. Ты ведь архитектор по образованию, верно?
Его тело напрягается, и он отталкивает меня, чтобы… нет, он просто кружит меня под музыку.
— Почему твой отец так халатно относится к твоему выживанию? — его кровь действительно приятно пахнет.
— Я не какая-то жертва, — тихо говорю я.
— Нет?
— Я согласилась на этот брак. Меня ни к чему не принуждают. А ты…
Его рука резко обхватывает мою талию, и он притягивает меня ближе, чтобы избежать столкновения с другой парой. Моя грудь прижимается к нему, его обжигающее тепло шокирует мою холодную кожу. Он настолько чужой. Другой. Несовместимый со мной во всех возможных смыслах. Облегчение наступает, когда он немного отстраняется, и мы снова на комфортном расстоянии. Мысль о том, что он уже состоит в отношениях, снова всплывает в моей голове, навязчивая и непрошеная, и мне приходится возвращаться к оборванной фразе.
— А ты сам ставишь себя в такое же положение.
— Я — Альфа своего народа, — его голос охрип. — А не «белый» хакер1, которому чудом удалось дожить до двадцати пяти.
Ауч, да иди ты. — Я взрослая женщина, способная принимать решения. Можешь, знаешь ли, обращаться со мной соответственно.
— Справедливо, — довольно хмыкнул он. — Хотя, почему ты согласилась на этот брак?
«Ты когда-нибудь слышал имя Серена Пэрис?» — чуть было не спрашиваю я. Но ответ я уже знаю, а вопрос лишь даст ему лазейку что-то скрыть. У меня есть план, тщательно продуманный. И я собираюсь его придерживаться.
— Мне нравится жить на грани, — говорю я.
— Или безрассудно.
Музыка продолжает играть, но Морленд останавливается, и я тоже. Мы смотрим друг на друга, между нами витает намёк на вызов.
— Понятия не имею, о чём ты.
— Не имеешь? — он кивает. Словно не собирался говорить то, что будет дальше, но не против продолжить. — Вампиры не признают тебя своей, пока им это не выгодно. Ты выбрала жить среди людей, но тебе пришлось лгать о своей личности, потому что ты не одна из них. И уж точно не одна из нас. Тебе действительно нигде нет места, мисс Ларк.
Его голова склоняется ближе. На ужасное, головокружительное мгновение моё сердце колотится с уверенностью, что он собирается меня поцеловать. Но он наклоняется мимо моего рта к ушной раковине. С облегчением, которое, должно быть, можно сравнить с лавиной, я слышу, как он вдыхает и говорит: — И от тебя пахнет так, будто ты прекрасно всё это знаешь.