Помню, я пыталась перекусить небольшим куском мяса, наколотым на вилку, как к нам подошел восточный мужчина. Он был средних лет, что-то около сорока, невысок, с плотным телосложением.
Как и все другие, этот подошел вплотную к Амирову, пожал руку и стал о чем-то говорить, хмуря брови. Генрих несколько раз повысил голос, чем привлек внимание своей охраны. Верные помощники Дмитрий и Сергей моментально выросли из-за спины хозяина.
– Касьян, я даю тебе день, чтобы одуматься и принести мне свои извинения, – прогромыхал Амиров, стукнув кулаком по столу, – Будет мне еще тут апельсиновая* шушера диктовать свои условия. Пошел вон.
Загоревшее лицо гостя побледнело от охватившей его ярости. Он смотрел на Генриха с такой ненавистью, что мне стало не по себе. Видимо, мое удивленное лицо привлекло внимание Касьяна, поэтому он похабно окинул меня взглядом и подмигнул.
– Хорошую ты невесту себе отхватил, Амиров, – Молодая, горячая. Не боишься за свою женушку? Я бы боялся на твоем месте, – мужика уже вовсю несло.
– Ах ты, паскуда! – взбесился муж, – Пошел вон отсюда, пока тебя при всех не вынесли вперед ногами. А наш вопрос пусть повторно решает сход, если так хочешь. Только правда за мной, косорылый ушлепок. Меня поддержали первые два раза, поддержат и в третий.
– Выбирай выражения, Амиров, – с неприкрытой угрозой в голосе сказал гость, – Ты мне должен, а своего я никому не прощаю. Грустно будет, если брачную ночь ты проведешь один? – он мерзко ухмыльнулся, сделав неприличный жест рукой.
– Я все сказал. Те заводы принадлежат мне. Если у тебя есть какие-либо претензии, созывай воровской сход, апельсин. Как думаешь, долго ты после вскрытия всей правды проживешь? – холодно отрезал Генрих.
– У тебя ничего нет на меня, – Касьян пытался удержать лицо, но было видно, как его скула нервно задергалась.
– Вот и узнаешь, есть или нет, – со змеиным оскалом улыбнулся Амиров, – А пока можешь снять с себя мерки и застолбить столяра по дереву.
– Будь осторожен, Генрих. Я такого обращения к себе не прощаю, – процедил гость.
– Я тоже, – веско ответил муж, – Дмитрий, Сергей, позаботьтесь о нашем апельсиновом друге.
Охрана Амирова безмолвными кобрами метнулась к мужчине, взяли под руки и потащили через весь зал под тысячью взглядов.
Муж сел обратно и виновато посмотрел в мою сторону. Меня же это отчего-то развеселило. Он был таким грозным и… устрашающим, когда ставил на место Касьяна, а сейчас смотрит, как нашкодивший щенок.
– Издержки профессии? – спросила его и улыбнулась.
– Можно сказать и так. Совсем тварь берега попутал. Прости, Катюша, что тебе пришлось стать свидетелем этой некрасивой сцены.
– Ничего. Ты был грозен, как тигр, – вдруг ляпнула я.
– Тигр? – задумался он, – Ты мне льстишь, красавица. Скорее престарелый кабан.
Я же впервые за месяц искренне захихикала под удивленным взглядом Амирова.
В груди лопнула натянутая все это время струна, и мой нервный смех набирал обороты. Я смеялась и плакала одновременно. Не могла остановиться, пока весь страх, печаль и злость не покинули меня вместе с воздухом из легких. Слезы размазывали макияж, но мне было все равно. Вернее, мне становилось легче с каждой покинутой слезой и срывавшимся с губ смешком.
– Ну, ну, красавица, – Амиров гладил меня по голове, прижимал к своему пухлому животу и что-то нежно шептал, успокаивая и убаюкивая в своих объятиях.
Я зачем-то его обняла и вскоре успокоилась.
– Ну, стало легче? – мягко спросил Генрих.
– Стало, – кивнула головой и хлюпнула носом.
– Вот и замечательно, Катюш. Зато теперь мы сможем пойти и посмотреть на твой свадебный подарок.
– Подарок? Мне? – подняла на него заплаканные глаза.
– Конечно, тебе. У меня уже есть подарок – это ты, – он нежно провел рукой по моей щеке и поправил выбившуюся прядку.
– У меня все размазалось на лице, – смутилась.
– Ничего, сейчас все быстро поправят. Даже в таком виде твой макияж лучше, чем тот, в котором я тебя впервые увидел, – по-доброму хохотнул он, – Думаю, я еще долго буду веселиться, вспоминая это. Ишь, учудила.
Я лишь фыркнула на это и попыталась скрыть непрошенную улыбку. Через час все было готово. Ведущий плавно подводил к вручению мужниного подарка, девочки стилисты, собиравшие меня с утра, поправили макияж. И скоро всей гурьбой мы отправились на улицу.
Наша свадьба проходила в какой-то старинной усадьбе загородом, часть которой переоборудовали в роскошный большой ресторан. На улице уже было темно, но специальная площадка, куда нас вывели, была хорошо освещена. В центре, на деревянных помостах, перетянутая обворожительным белым бантом стояла ярко-алая навороченная машина. Мерседес самой последней модели, который еще даже не поступил в продажу официальным дилерам.