– Потому что это удобно, – Лиарон фыркнул. – Преступность нельзя искоренить полностью. Она была, есть и будет. Мы ведь зверо, и некоторые из нас предпочитают прислушиваться не к законам королевства, а к своей второй сущности. А звери живут совсем по другим законам. Королю было удобно собрать всех подобных зверо в одном месте. Он позволяет им жить по своим законам, но только до тех пор, пока они не переступают черту.
– И в этот раз черта была каким-то образом пересечена, поэтому на аукционе появились законники? – спросила, начиная немного лучше ориентироваться в этом новом мире.
Кое-что меня весьма волновало, но я решила задать вопрос чуть позже. Судя по тому, как подробно рассказывал обо всем Лиарон, он будто бы знал, что я ничего этого не знаю.
– Всё дело в ошейниках, – продолжил рассказ Лиарон. – Король весьма обеспокоен тем, что появился артефакт, способный запереть вторую сущность внутри зверо. Это может быть опасно и принести нам всем много проблем. Они ищут тех, кто его создал.
– Но почему в момент проведения аукциона, а не до этого? Они ведь заранее знали, где будет проходить это… мероприятие.
– Вероятно, у отдела безопасности появились какие-то сведения. Вполне возможно, что на самом аукционе присутствовал кто-то связанный с создателем ошейников, – Лиарон пожал плечами, давая понять, что ему самому не слишком интересно, что на нелегальном аукционе делали законники.
Я молчала, размышляя обо всем услышанном. К привычному уже страху и некоторой растерянности из-за попадания в подобную ситуацию неожиданно примешалось любопытство. Это же… целый новый мир! Здесь все другое. Здесь даже люди – не люди. Можно столько всего нового узнать.
Моим родителям тут точно бы понравилось.
Стоило вспомнить их, как настроение, только начавшее подниматься, снова упало. Увижу ли я их когда-нибудь еще, или же отсюда хода назад нет?
– А вы? – спросила, постаравшись пока не думать о дороге назад. В том мире меня, в принципе, ничего не держало, кроме родителей и Федьки. Не было у меня больше близких друзей. Даже подруг не было, так, знакомые и коллеги по работе.
– Что я? – Лиарон прислушался к чему-то, а потом, чуть наклонившись, отодвинул немного в сторону шторку на двери и выглянул наружу.
– Что вы делали на аукционе? – задала я вопрос, с интересом вытягивая шею. Мне тоже хотелось посмотреть, что там, снаружи, но я не торопилась слишком своевольничать. Мало ли, может, он такой спокойный потому, что я не делаю резких движений.
Опустив штору, он повернулся снова ко мне. По его губам скользнула какая-то странная улыбка. Создавалось впечатление, что он весьма доволен собой.
– Я приехал туда за вами, – ответил он. В тот же момент карета остановилась. – А вот подробности вы узнаете чуть позже.
Встав, Лиарон открыл дверцу и вышел. Повернувшись, он протянул мне руку.
Сначала хотела сказать что-то вроде: «Я и сама могу». Но потом решила, что стоит вести себя пока что тише. Сначала надо все узнать. Естественно, что мое любопытство было распалено его последней фразой.
Придержав плащ, чтобы он не распахнулся в процессе, я приняла его помощь. Мои ноги не были рады холодному камню, но я смолчала, оглядываясь по сторонам.
Мы явно находились на поверхности. Об этом говорило и темное ночное небо, и довольно прохладный ветер, и шелест деревьев. Вокруг пахло свежестью и дождем.
Перед нами возвышалось строение. Высокое каменное крыльцо, круглые колонны, какие-то статуи. С первого взгляда казалось, что этот дом нежилой, но стоило мне только подумать об этом, как дверь открылась и крыльцо залил свет.
Я чуть неуверенно покосилась на Лиарона, не зная, что мне делать дальше. Зато, кажется, мужчина отлично все знал.
Мгновение – и я снова оказалась на его руках.
– Что вы?.. – выдохнула, рефлекторно хватая его за плечи.
– Мне не хотелось бы, чтобы ты поранила ноги, – тихо ответил он, быстро поднимаясь по лестнице.
– Милорд, вы ранены? – резко спросила женщина, вышедшая нас встречать.
Я озадаченно поглядела на Лиарона. Ранен? Но я не заметила ничего такого.
– Пустяки, Герда, зацепило пару раз, – отмахнулся от нее Лиарон, поставив меня наконец на пол.
Названная Гердой цепко оглядела сначала Лиарона, а потом меня. Она чопорно поджала губы и посмотрела на нас с таким укором, словно мы были школьниками, нарушившими правила. Из-под белоснежного чепца не выбивалось ни единой прядки, но, судя по лицу, женщине было уже за пятьдесят.
– Позвольте, милорд, мне самой судить, – сказала она, а потом развернулась и вошла в дом.