– Кем он представился? Имя то у него есть?
На этот вопрос ответить было нечего.
– Все ясно. – вздохнул мужчина, и в этом его вздохе было столько несказанного, что Эвелиса вновь залилась краской.
Глупо было отдавать все монеты незнакомцу, еще глупее искать городского старосту в надежде на добрый совет. А может и побег из дома был напрасным? И все, что с ней сейчас происходит, это наказание за то, что пошла против воли родительской? Надо было чашу своей судьбы до конца пить… Но в душе медленно поднимался протест. Люди везде живут, почему она всю жизнь должна быть хуже?
– Родные хоть есть, муж, родители? – после длительной паузы спросил Ольвер.
Девушка отрицательно покачала головой.
Мужчина вздохнул еще тяжелее. Свалилась же на его голову. Будто мало в городе своих бродяжек, так они еще и с деревень окрестных стекаться будут? Хотя не похожа-то она, на бродяжку. Платье хоть и пыльное, а добротное, да и с виду вроде опрятная. Взгляда не поднимает, голос тихий, поперек ничего не говорит, у старух строгих что ли воспитывалась? Вот бы жене его такой кроткости поучиться. Но это он что-то отвлекся, а надо было что-то решать.
– Какую работу хоть ищешь?
– Любую! Могу мыть, стирать, готовить, ходить за скотом…
– Ясно, – перебил ее Ольвер, – Руки пачкать не боишься, уже неплохо.
– Так может взять ее прачкой, в к… – начал Герд.
– Цыц. Еще слово и… – не закончив мысль, глава стражи обвел своих подчиненных выразительным взглядом, и шутить парням окончательно расхотелось. – Ты вот что, – голос обращенный к Эвелисе звучал куда мягче, – Кажется я знаю, куда тебе податься. Постой тут минуту, другую. И лоботрясов этих не бойся, они тебе и слова больше не скажут.
Стражники может и нашли бы что сказать, да сторожить черный вход конюшни как-то не хотелось. Поэтому когда Ольвер скрылся за высокими дверями, они стояли так же вытянувшись, как и при нем.
Эвелиса старалась не думать, что вчера ее точно так же просили немного подождать у фонтана, а в итоге она не только потеряла деньги, но и время. С другой стороны, теперь ей уже точно было нечего терять, кроме узелка с гребнем, да собственной чести. На всякий случай, она сделала несколько шагов назад, увеличивая расстояние до стражников. Те переглянулись, но нашли в себе силы промолчать.
К счастью, Ольвер вернулся довольно быстро, держа в руках сложенный в несколько раз листок.
– Вот, – протянул он записку Эвелисе, – Передай владельцу городского рынка. У него долг есть передо мной небольшой, так что какое-никакое место для тебя подберет. Человек он тяжелый, иногда даже грубый, но ты вроде смирная, так что стерпишь. Зато бродяжить не придется, и на кусок хлеба всегда заработаешь.
Девушка листок брать не торопилась. Знать бы, по доброте душевной ей помогают, или снова ловушка какая-то. Придет она на рынок, а там ее на смех поднимут, или еще чего хуже.
– Грубость стерплю, но что другое…
Ольвер усмехнулся.
– Об это можешь не беспокоиться. Человек он с деньгами, так что довольно брезг… переборчивый. Другого рода девиц предпочитает, почище да по ярче. Вот обругать может, в деньгах ущемить, так к нему и не от хорошей жизни идут. И еще совет. По центральным улицам слишком не гуляй, тут другие люди живут, ты им не ровня. И с проходимцами всякими тоже болтай поменьше, но эту науку и без совета уже усвоила.
Эвелиса кивнула. Тонкий листок оказался исчерчен причудливыми знаками, похожими на те, что она в отцовской счетной книге как-то видела. Хорошо, наверное, грамоту знать, жаль только девицам не положено. А так бы прочитала, и узнала бы наверняка, что тут написано. Вместо этого приходилось опять полагаться на чужое слово.
Мужчина подробно объяснил, как отыскать рынок, сказал еще несколько напутственных слов, и достал из кармана горсть монет.
– И вот еще. Мы же вчера как раз того прохожего поймали, который тебя с мэром обещал свести. Часть денег он конечно потерял, но что осталось, можешь смело забрать.
Эвелиса отступила, сжимая в руках записку. Неужели этот человек ее совсем за дурочку принимает?
– Не возьму. Это вы свои из жалости предлагаете, но мне подаяние не нужно, сама заработаю.
Ольвер поднял бровь.
– А ты не так проста, как кажешься. Но деньги все равно возьми, без них худо придется.
Он попытался вложить монеты ей в руки, но девушка спрятала ладони, и сделала еще один шаг назад. Одно дело от сестры принять, в долг, та хоть своя кровь позже сочтутся. А от постороннего человека, в качестве подаяния… Нет.