Риман растерял весь свой запал, незаметно ссутулился, опустил голову.
В романе не упоминалось, но не трудно догадаться, что человек, стоящий на вершине мира, будет носить столь простое украшение, если ему дорог даритель.
— Вас предал друг, ваше высочество?
Я не должна была спрашивать, это слишком личное, слишком болезненное. Но недавний тигр на миг показался мне потерянным котёнком, и я не сдержала порыв. Я просто забыла, кто передо мной.
Кронпринц, наверное, тоже забылся, ничем иным я не могу объяснить, что он мне отвечает.
— Мама. Это подарок от мамы.
Глава 5
Принц отворачивается от меня, от полумёртвой от ужаса горничной, ставшей свидетелем не предназначенной для её глаз сцены. Сбежать служанка не пытается, стоит, опустив голову и сжимает кулаки с такой силой, что я подозреваю, ногти оставят на ладонях кровавые полумесяцы.
Мысленно чертыхнувшись, я аккуратно смещаюсь, чтобы оказаться на одной линии между Риманом и служанкой. Меня он не тронет. Уж если сдержался, когда я содрала с него косичку, то сейчас и подавно начнёт с допроса. Воображение рисует застенки темницы. Как я должна объясниться?
А ведь всё так хорошо начиналось: спасение от уродов, перерождение в леди, настоящий бал…
Секунды складываются в минуты, его высочество медленно оборачивается:
— Леди, присядьте.
Ложное спокойствие пробирает до костей, и я не ошибаюсь в своём дурном предчувствии. Кронпринц, зажмурившись, исступленно ударяет кулаком по столу. Подпрыгиваю, звякают чашки.
Я опускаюсь в кресло.
Кронпринц впивается взглядом в горничную.
Я чувствую лёгкий укол вины. Было бы лучше дождаться, когда она уйдёт, но тогда вода бы могла остыть слишком сильно, и я бы потратила свою жизнь впустую. Риман с пугающей нежностью берёт служанку за подбородок, вынуждает поднять голову:
— Милая, мне помочь тебе забыть?
— Ваше высочество, смилуйтесь, я ничего не видела. Я только принесла чай, разлила по чашкам и ушла.
— Хорошо, милая, я тебе верю. Я верю, что ты не станешь меня расстраивать. А теперь иди, — и улыбнулся, как дьявол.
За запугиванием наблюдать очень неприятно, горничная уходи нетвёрдой походкой, но я не могу не оценить, что Риман сохранил ей жизнь, когда легко мог избавиться от той, кто увидела его слабость, узнала лишнее.
Дверь за горничной закрывается, мы остаёмся с кронпринцем наедине. Он взял себя в руки, но его боль не ушла, лишь спряталась в глубине его глаз.
— Леди, вы меня удивили. Оказывается, лорд Зеер интереснее, чем я думал.
Я отрицательно качаю головой. Свалить всё на опекуна было бы неплохо, но очевидно, что кронпринц начнёт расследование, и моя ложь вскроется моментально.
— Ваше высочество, лорд не имеет к этому никакого отношения.
— Вы защищаете своего опекуна.
— Нет, ваше высочество.
— Леди, чуть больше слов.
Заявлять кронпринцу, что он книжный персонаж затея сомнительная.
— Боюсь, что у меня нет внятного объяснения, ваше высочество. Вы смогли бы поверить, если бы я сказала, что увидела точно такой же браслет во сне? Видела, как он падает в кипяток, и слышала, как невидимка упоминает лируанский цветок.
— И часто у вас бывают вещие сны, леди?
Он мне верит? Или заданный дружелюбным тоном вопрос не стоит принимать за чистую монету? Пожав плечами, я рою себе могилу:
— Случаются.
Кронпринц неуловимым рывком оказывается рядом, нависает надо мной. Я невольно отшатываюсь, вжимаюсь в мягкой спинку, мечтая просочиться сквозь неё.
— Вы лжёте, леди, — удовлетворённо выдыхает кронпринц и выпрямляется, но не отходит, так и возвышается надо мной, смотрит. Передо мной вновь готовый к броску хищник.
Спасает меня чудо.
В дверь настойчиво стучат, а затем без разрешения в гостиную входит затянутый в мундир брюнет лет тридцати пяти.
— Лорд Гербальд.
Кронпринц преображается. Хищник исчезает без следа, в позе появляется расхлябанность, и Риман, дёрнувшись, издаёт громкий «ик». Вылитый пьяница, сдёрнутый с любовницы.
— Ваше высочество, его величество желает видеть вас в бальном зале немедленно. Мне приказано проводить вас.
Даже принцы не спорят с королём.