Справа от меня раздался тягостный вздох, и я резко повернула голову. Дварфова пропасть! Сир Нетфорд никуда не ушел. Он, похоже, спал тут. Стоя, прислонившись к черному стволу и окаменев мрачным изваянием. Зима еще не наступила, а герцог уже обморозился до последней косточки.
Абсолютно пустыми глазами он смотрел на глыбу перед собой. Угрюмый и темный, как сама изнанка.
— Кхм-кхм… — осмелилась я себя обнаружить.
Стряхнув наваждение, сир Нетфорд перевел глаза на меня.
— Сомнительное место вы выбрали для прогулки, — ледяной взгляд протыкал насквозь и отмораживал внутренности на расстоянии.
— Ноги сами привели. Я мало смотрела по сторонам, — призналась еле слышно.
— Нервничаете перед «торжеством»?
— Да не то слово… — пробубнила в рукав плаща, прикрываясь ладонью от колючих глаз.
Если и был в Ташере кто-то, по кому я ни секунды не успела соскучиться, так это старший брат моего жениха.
— Я полагал, леди Кетрисс с утра закружила вас подготовкой к свадьбе. Чтобы не осталось времени на сомнения и волнения, — сухо сообщил герцог.
— Подготовкой какого рода? — уточнила с опаской.
— Вам необычайно повезло, ланта Экарте. Рассвет принес добрую весть: третья Великая ночь не сегодня. У вас есть день, чтобы подогнать наряд и выбрать украшения. Или что там полагается?
Один день… Меня словно подушкой, набитой гнилыми яблоками, стукнули по затылку. Необычайное «везение»! А если бы Звездносвод объявил Ночь сегодня, я бы шла к алтарю в домашних тапочках?
— А вы зачем тут стоите? — я нервно передернула плечами, осматривая алтарный камень.
Какой-то он подозрительно большой и плоский. Будто для жертвоприношения задуман. И эти канавки…
— Предлагаете полежать? — насмешливо хмыкнул Нетфорд, отворачиваясь от ритуальной глыбы.
— О, это идеальное ложе для подобного куска льда, — заверила мужчину. — Если вы искали место для отдыха и уединения, то, похоже, нашли…
— Кетрисс вам не рассказала? — невозможные брови поползли выше, заставляя ощущать какой-то подвох.
— Она мне много всего рассказала… и показала… Самого разного, весьма впечатляющего.
Я выпрямила спину и распахнула плащ. При всей осенней прохладе мне стало душно и жарко, как в эшерский зной.
— Тогда вы готовы ко всему, — герцог окинул равнодушным взглядом высокий ворот, сжимавший мое горло. — И даже не выглядите насмерть перепуганной. А я надеялся увидеть вытянувшееся личико благородной южанки…
Судя по тьме, расползавшейся в центре серых глаз, ему показалось мало наказать меня переходом через Хребет. И он рассчитывал еще на какую-то пакость. К примеру, лично отвести в «комнату ужасов» местного городка и придумать страшилок.
И все это старание — из-за нелепой кражи коня и подпаленных брюк? Не такой уж большой ущерб я ему нанесла!
— Куда делась ваша жена? — прямо спросила у надменного ташерца, пока он еще какое-нибудь испытание для «неприятной огненной ланты» не придумал. — Надеюсь, сбежала?
— Она погибла. Прямо тут, на этом самом месте, — безэмоционально бросил герцог.
Здесь? Да нет, быть того не может! О таких вещах не говорят за прогулкой по саду. Он меня просто пугает в отместку за Айка.
— Знаете, сир Нетфорд, я смирилась с грубыми местными нравами и отсутствием манер, но подобные шутки…
— Шутки? — он поднял на меня посеревшее лицо. — Кетрисс вас очень щадит. Боится, что сбежите, несмотря на брачные бумаги. Но глазам придется открыться, хотите вы того или нет. Вы не заметили траур, ленты, вуаль?
— Заметила, — сообщила шепотом. Не совсем же я слепая? — Ваш отец, прежний герцог, хозяин предела… Вы сами сказали, что он отправился в «граксовы чертоги».
— А спустя пару недель, во вторую Великую ночь, за ним последовала моя молодая жена. Траур двойной, — угрюмо бросил Нетфорд. — Именно из-за него я не могу связать себя новым союзом в ближайший год. Поэтому — брат. Считайте, что вам опять повезло.
— «Необычайно», — прохрипела, потирая горло под голубым воротником. Ткань удушающе сжалась на коже.
Так это не шутка? Невозможно вот так правдоподобно сыграть утрату. Да и не приметила я в герцоге признаков артистизма.
Его молодая невеста… Прямо здесь, у алтаря… Как это возможно? Кто позволил этому случиться?
«Мой брак был неудачен и короток. Я был женат целых пять дней», — вспомнилось сказанное в экипаже.
Он прав: это меня не касается. Скорбь севера не понять чужачке с юга.
Мой взгляд перепуганной россохой прыгал по герцогу, с его напряженных плеч на блестящую пряжку, с горделивого носа на тонкие поджатые губы. С черного ворота рубашки на рукоять без лезвия.