Я обозначила согласие робким кивком и отвернулась к окну. Волнение, скользкой змеей скрутившееся в животе, не отпускало.
— Ланта Хари, а что случилось вовторуюВеликую ночь? — я обернулась к аскарке. — Что стало причиной… траура?
Девушка изменилась в лице, окаменев от лба до точеного подбородка. Подавила в себе тяжелый вздох.
— Случилась ошибка. Нэд был слеп и взял не ту невесту. И теперь его поспешный брак может обернуться гибелью всего континента, — она поджала губы, поморщила нос и умолкла.
Тревога расползалась по телу и забиралась под золотое трисольское кружево, которое тут же принялись перешивать прямо на мне лучшие портнихи Ташера. Голубые кристаллы, закрепленные временными нитями, позвякивали от предательской дрожи.
Завтра. Со мной вархова ошибка может случиться завтра.
Уже в темноте, когда я осталась одна и убивала ночь в попытках сомкнуть глаза, дверь тихо скрипнула. Раздались мягкие шаги женских домашних туфель, и в кресло рядом с кроватью кто-то опустился.
— Не открывай глаз, Эллайна. Спи, — голос леди Кетрисс пробрался в почти случившуюся дрему. — Я расскажу тебе о главной традиции Ташера.
— Мм? — промычала я сонно, подтверждая, что все слышу.
Боги, пусть эта неведомая традиция будет приятной, ладно?
Укладываясь в незнакомую постель, я обещала себе завтра попытаться. Попытаться увидеть красоту в негостеприимном севере. Попытаться отыскать приятные черты в характере будущего мужа. Попытаться стать для Эйдана Эквеноратой самойневестой, достойной его любви. Это все-таки продуктивнее, чем с унынием смотреть в серое небо и оплакивать не случившуюся судьбу.
Но это все я запланировала на завтра. И пока мое уныние было при мне.
— Герцогство Эквенор построено в сердце магии рода. Крепостные стены пропитаны ей, она течет по венам каждого дома, что стоит на земле. Это наша первая и единственная защита от тварей, что приходят с наступлением зимы, — рассказ леди Кет мягко пробирался в уши. — Магия рода Эквенор — воздух. Но ты уже знаешь: отродья изнанки боятся лишь огня. Первые северяне, взявшиеся охранять Предел от мрака, нашли способ…
— Брачные узы? — промычала в подушку, послушно не открывая глаз.
Хотя, видит Варх, от сказок леди Кет всякий сон сбегал прочь.
— С давних времен северяне связывают магию рода и огненный дар, чтобы укрепить защиту, — согласилась хозяйка. — Невеста, которой суждено передать жаркую стихию Пределу, выбирается заранее. Ее крепкий дар проверяется в разные годы, девушка находится под опекой герцогства. С юных лет ее связывает магический договор. И с приходом первой Великой ночи она дарит старшему наследнику Эквеноров свою искру, с тем чтобы он смог раздуть из нее защитное пламя…
Я собралась возразить, что меня герцогство не опекало, дар не пестовало, учителей не нанимало и вообще… Выбрало за какие-то сутки! Вытащило из теплой южной постели, как детеныша каффы за мохнатую шкирку, не дав и недели, чтобы свыкнуться с судьбой. Перетащило жутким Хребтом и выбросило на северной обочине мира!
Но потом вспомнила, что я — «вторая попытка». Вероятно, первой была та самая — избранная заранее и связанная контрактом. Это ее искру ждали в Ташере, она была надеждой Предела.
— А как происходит «передача» искры? — от непривычно жаркого одеяла я вся взмокла, и теперь растирала влажные волосы по вискам.
— Об этом я и хотела поговорить, Эллайна. Молодые супруги традиционно знакомят друг друга со своими стихиями на алтаре в Погибшем саду, — тихо проронила леди Кетрисс, и я сжалась под одеялом в тугой комок. — И тем самым скрепляют брак, благословленный богами.
— В каком смысле «на алтаре»?
Подоспевший сон как вирра слизнула!
— В саду есть древний камень… Он же — первое брачное ложе и… — женщина подыскивала слова, но я и без витиеватых фраз догадалась, куда все клонится. — И место, где ты в третью Великую ночь познакомишь Эйдана со своим огнем.
— Ночью… на камне… в саду за крепостной стеной?!
— Таков ритуал магического единения, — шумный вздох прокатился по спальне. Не мой. Я вообще не дышала.
— Боги, но это же так унизительно! — я вскинулась на постели и в священном ужасе уставилась на женщину.
Уже поняла, что все, что произнесено северянами и выглядит дурацкой шуткой, оказывается истиной. Весьма тревожная тенденция.