И это был тот самый взгляд, которым без лишних слов предлагают быстренько проститься со своей жизнью.
Можно было бы, но:
— Мири не могут колдовать, — с большими честными глазами напомнила ему о том, что сама узнала совсем недавно.
Некоторые скрипнули зубами, а затем медленно, очень-очень медленно и угрожающе повернулись к столпившейся у меня за спиной страже.
И вот они могли бы сказать многое, но сказали уже звучавшее:
— Мири не могут колдовать.
И все мы совершенно честно и невинно посмотрели на взбешённого айэра.
Он бесился молча, внешне сохраняя практически абсолютное спокойствие, но только зубы сжимал так, что на щеках желваки проступили, и в светло-золотистых глазах клокотала целая буря.
Самым разумным в данной ситуации было промолчать и подождать, пока он успокоиться, но у меня не было времени и сил ждать чуда, а потому я вернулась к наложению своей защиты, сообщив всем присутствующим:
— Моё поисковое заклинание уже истаяло, но если вы наложите ещё одно и поищите магические источники, то заметите чужеродное неактивированное заклинание, уходящее в сад.
Выговорив всё это спокойно и в чём-то даже безразлично, я прикрыла глаза, нервно сглотнула и продолжила пропускать собственную магию через странные барьеры этого мира.
Давалось мне это дело очень тяжело, ещё и сирена эта, которая на миг снова оглушительно взвыла, но тут же умолкла…
Крайне неприятно было услышать ледяное:
— Вы закончили.
И то, что я старательно накладывала столько времени, просто взяли и уничтожили! Кажется, без напряжения и без каких-либо усилий даже! Ещё неоконченное, а потому несколько опасное заклинание айэр Оркоми просто смял и уничтожил!
Распахнув глаза, я стремительно обернулась к нему всем телом… слишком стремительно. И поняла это, только уже летя носом в пол.
Глава 7
К моему глубочайшему негодованию, магия в этом мире требовала куда больших затрат, чем дома, и сил за один лишь неполный день вытянула у меня столько, что уже натурально голова плыла и собственные ноги не держали.
Вот и не удержали. И я летела на пол, с неприязнью думая о том, что придётся буквально валяться в ногах, как вдруг… мир перевернулся. Падение прекратилось, и вместо тёмного деревянного пола я теперь любовалась светлым деревянным потолком… и лицом злого айэра. Правда, лицо появилось несколько позже.
А потом тот, кто спас меня от позорного и наверняка болезненного падения, с едва ощутимым раздражением в хрипловатом голосе сообщил на моём родной айшисском:
— У вас ужасный акцент.
Слегка растерявшись, я не смогла придумать, что ответить, а потому просто промолчала.
Не смолчал айэр:
— Вам же сказали: мири не колдуют, — звучало обвинительно и даже немного укоризненно.
Я почему-то взяла и напомнила об очевидном:
— Я не мири…
Несколько стушевалась под его внимательным взглядом, который, впрочем, не помешал Оркоми насмешливо уточнить:
— Хотите сказать, вы не женщина?
— Я, — начала я с негодованием и замолчала, а под насмешливым мужским взглядом была вынуждена и вовсе рот закрыть и взгляд опустить. Но почти сразу посмотрела на айэра вновь и переспросила: — То есть мири — это не титул? И когда вы говорите, например, мири Корвей, вы буквально имеете в виду женщина Корвей?
Сказать, что я была удивлена и вместе с тем оскорблена, это ничего не сказать. Но неожиданно и сам айэр нахмурился, задумчиво глядя на меня и продолжая удерживать меня у себя на руках. Причём он вообще никакого дискомфорта не выказывал.
— Наверно, ваше сознание не понимает разницы, — медленно проговорил Оркоми.
Я могла допустить подобное. В конце концов, у каждого языка есть свои определенные особенности и тонкости, и я действительно могла попросту не понимать разницы.
— Миири — это женщина, — медленно, буквально по слогам проговорил айэр, — а мири — это высокий статус. Как статус леди в вашем мире.
Оркоми даже слегка кивнул, словно подтверждая свои слова.
— Благодарю, — невольно хмурясь, поблагодарила я искренне, и вежливо попросила: — Не могли вы поставить меня на пол?
Оркоми не стал шутить или угрожать, или делать ещё хоть что-то, к чему я невольно приготовилась. Он просто очень серьёзно уточнил:
— Вы в состоянии удержаться на ногах?
— Конечно, — бодренько заверила я его.
И даже не соврала, потому что чувствовала себя действительно уже куда лучше.