К вечеру мы перебрались в новый номер, на этот раз, двухкомнатный и просторный. Теперь у ребенка хотя бы была собственная кровать. Да, собственное жилье было бы намного лучше… Но все же так можно жить, и это главное. Даже вещи можно распаковать теперь. И вот теперь нас стало четверо: я, бабушка, кот и ребенок. По-моему, неплохая компания, несмотря ни на что… Бабуля вовсе исчезать расхотела, да и пусть, ведь про женихов она разом забыла, ошарашенная несчастьем Аурики. Дэймон прибавлению в нашем семействе тоже обрадовался. Он повсюду следовал за ребенком, мурчал ей кошачьи песенки и даже играл с бумажным бантиком на веревочке. Правда, в нашем жилище бегать и играть было особо негде, но я верила, что все наладится.
Наутро я отвела Санни в детский сад, поговорила с хозяйкой — очень приятной женщиной. Тем более, что жена мэра ее предупредила о моей щекотливой ситуации. На всякий случай я записала Санни на девичью фамилию моей матери — Монтгомери. А то мало ли, что придет в голову Годрику… Воспитательницу попросила немедленно связаться со мной, если будут проблемы, если будет плакать. Немного постояла и посмотрела, как Санни оглядывает все вокруг, берет игрушки, знакомится с девочками… Надеюсь, все будет хорошо.
Не успела я добраться до офиса, как мой кристалл связи заверещал. Шеф сообщил о новой краже и попросил прибыть прямо туда. Вот это новости! Вот теперь и увидим, насколько был прав внештатный консультант.
На этот раз потерпевшим оказался начальник фабрики по производству посуды с поэтичным названием «Осколки счастья». Вопреки такому неоптимистичному словосочетанию посуда эта наоборот не билась, а все потому, что использовались особые технологии. А какие — большой секрет. Господин Марк Андерсон, сорок два года, не женат, живет один в шикарном особняке в центре Мэйзерфилда. Грех не обокрасть такого завидного богача.
Подъехав к особняку, увидела, что шеф и несколько констеблей отчего-то стоят у ворот. Оказалось, что потерпевшего домой еще не доставили. Господин Андерсон представлял собой личность весьма специфическую. Он буквально страдал манией преследования. Ему казалось, что на него охотятся бандиты, что хотят отнять фабрику, обокрасть и непременно убить. А потому он пользовался услугами частного охранного агентства, ведь считал, что и в сыскном управлении все продажные. По всему дому натыкана сигнализация. А у охранников были особые указания: при получении сигнала тревоги врываться в дом и любыми способами спасать хозяина фабрики.
Сигнализация сработала под утро. Охранники вломились в дом, забрали Андерсона, увезли в свой штаб. А там уже он рассказал про призрак и пропавшие деньги, поэтому утро уже провел в сыскном управлении. Начальник управления прибыть не соизволил, показывая тем самым свое презрение к делу, где снова фигурирует привидение. Однако прислал своего помощника, инспектора Родмана. Его недавно перевели с какой-то низшей должности, поэтому я его еще не видела. Невысокий, молоденький паренек, наверное, младше меня. Невысокий, щуплый, с рыжими волосами и веснушками. Темно-синяя форма явно была ему на пару размеров больше. Он смущался, заикался и глядел на имперского дознавателя едва ли не с благоговением, держа в дрожащих руках папку. Еще постоянно поправлял съезжающую фуражку. Забавный кадр…
— Здравствуйте, госпожа Престон. Меня зовут Донни… Инспектор Донни Родман, — отрапортовал он, пожав мне руку.
Ладно, с ним общаться даже поприятнее, чем с необъятным начальником управления, которому на все наплевать. Наконец к воротам подъехал бикар, из которого вышли два констебля и… Тут у меня чуть челюсть не отвалилась! Мужчина… Да, определенно мужчина! Явно в возрасте, с выдающимся животиком и лысиной… Но в ужасающем ярко-алом атласном платье и огромных туфлях на каблуках. В руках он комкал белокурый кудрявый парик. А на лице размазанная красная помада… Мне такое бы и в страшном сне не приснилось!
— Это и есть Марк Андерсон? — шепотом спросила я шефа.
— Точно… Видимо, охранники забрали его, как есть, по тревоге. А консультант-то был прав!
Да уж… Мужчина, но с виду — женщина… Значит, Тай-Линн говорил вовсе не чушь. Тем временем потерпевший проковылял в ворота, нервно осматриваясь и обнимая себя руками, словно так надеясь скрыться от чужих глаз. Констебли изо всех сил старались сохранять бесстрастное выражение лиц.
— Доброе утро, господин Андерсон, — вежливо сказал шеф.
Да уж, он любит пошутить. Утро для этого уважаемого господина явно было не добрым.