- Мне тоже нравится этот портрет, - раздался рядом голос господина Таньйина.
- Мне тоже нравится этот портрет, - раздался рядом голос господина Таньйина.
Гость вздрогнул от неожиданности, но постарался ответить так, чтобы хозяин не заметил минутного смятения.
- Художнику очень хорошо удалось передать взгляд, - отметил Лаэрт. - Решительный и твердый.
- Она всегда была такой. Думаю, вы не удивитесь, если я скажу, что жена закончила картину всего за неделю до побега Рэны.
- Вы правы, - улыбнулся Лаэрт. - Не удивлюсь.
- Вы ее давно знаете? - в голосе собеседника слышалось неприкрытое любопытство.
Человек покачал головой:
- Меньше полугода. Но некоторые вещи не измеряются временем.
- Согласен, - кивнул хозяин и резко поменял тему. - Мне не хотелось бы, чтобы у вас сложилось превратное впечатление о событиях на острове... Наше общество консервативно. Мы ценим традиции, бережем их.
Лаэрт насторожился, но не выказывал своего отношения. Господина Таньйина это заметно встревожило, поэтому он поспешно добавил:
- Но мы развиваемся. Отказываемся от старых убеждений. Например, некоторые даже спокойней стали относиться к внебрачной связи, - полудракон бросил на алхимика короткий пытливый взгляд. Лаэрт его проигнорировал. - Не каждому удается изменить мировоззрение так быстро, как хотелось бы.
- Старейшинам, например, - вставил магистр.
- Не всем, - улыбнулся хозяин. - Недавно главой рода Таньйин стал мой отец. Он не видит смысла следовать некоторым безнадежно устаревшим правилам. Хотя убедить других старейшин в необходимости перемен ему пока не удалось. Поэтому, узнав о возвращение Рэны, он обратился к Госпоже. Они разговаривали прошедшей ночью. Вот почему Госпожа лично вмешалась.
- Я думал, она почувствовала магический всплеск, - задумчиво пробормотал Лаэрт.
- В таком случае она послала бы кого-то из сам-андрун проверить.
Это объяснение, как и слова об отношении главы рода к пережиткам прошлого, Райнделла обнадежили.
Две последующие недели алхимик места себе не находил от беспокойства. Сам-андруны запретили ему появляться на главном острове. Даже если бы Лаэрт нарушил запрет, смыла в этом не было никакого. Рэна, по словам ее отца, была больна настолько, что не смогла бы выйти на берег.
На третий день в гости наведался глава рода Таньйин с супругой. Он неожиданно тепло и искренне поблагодарил человека-чужеземца за помощь внучке. Беседа с семейством Таньйин вышла непринужденной и, как позже заметил маг, однобокой. Драконы интересовались Лаэртом, его работой, расспрашивали об университете, обсуждали переводы Рэны. По-родственному, с любопытством, с явственной заботой.
После весьма болезненной первой встречи с верными традициям драконами и драконидами такой тон беседы Лаэрта очень удивлял. По этой причине он не сразу обратил внимание на то, что собеседники умело обходили в разговоре темы архипелага и общины. Он узнал только, что сам-андруны не имеют человеческих обличий, поэтому не покидают главный остров и изредка направляют жизнь общины через совет старейшин. Слушая главу рода Таньйин, Лаэрт вспомнил гнев Госпожи. Вывод напрашивался сам собой: о некоторых брачных традициях островов сам-андруны не знали.
Ожидание новостей, неизвестность и неопределенность выматывали, рука болела, а единственным хорошим событием стала возможность связаться с матерью. Эминьена Райнделл волновалась о сыне, а сама преодолеть защитную магию Туманных островов не могла. Алхимик, временно лишившийся магических способностей, чувствовал себя уязвимым и беспомощным. Признаваться в бессилии и просить о помощи отца Рэны, было слишком серьезным ударом по самолюбию, поэтому Лаэрт выбрал меньшее из зол. А госпожа Бьяли, тронутая такой сыновьей заботой, с удовольствием помогла гостью с астральным переносом.
Присутствие волшебницы, проводящей ритуал, повлияло на разговор вовсе не так, как рассчитывал алхимик. Беседа поначалу действительно была скованной – мать и сын не могли говорить откровенно, а госпожа Бьяли чувствовала себя помехой. Но ситуация быстро изменилась, когда провидица поблагодарила хаймирку за помощь на ее родном языке. Госпожа Бьяли просияла, у женщин завязался свой разговор, и уже Лаэрт почувствовал себя лишним. Он догадывался, что не будь время астрального перехода сильно ограничено, волшебницы беседовали бы не один час.
- Сам-андруны разрешат вам завтра увидеться, - объявил тем же вечером господин Таньйин, навещавший дочь на главном острове.