Хмурясь, сложив руки на груди, он невидящим взглядом смотрел на витрину с множеством чудесных вещей и не мог решить, что же выбрать.
- Я могу чем-нибудь вам помочь? - окликнула его хозяйка. Она улыбалась и забавно наклоняла голову к правому плечу. Лаэрт обратил внимание на ее длинную сережку, оказавшуюся из-за позы красиво оттененной темными волосами.
- Благодарю, вы уже помогли, - просиял он. - Упакуйте мне, пожалуйста, вот эти серьги.
Лаэрт припомнить не мог, когда последний раз так сильно волновался. Сердце колотилось, пальцы были неприятно холодными. Он то и дело повторял себе, что Рэна — не толпа сумеречных тварей и бояться нет причин. Но уговоры действовали слабо. Магистр чувствовал себя уязвимым и растерянным.
Он увидел Рэну еще с улицы в окно кухни. Стоял и смотрел на девушку, даже не представляя, с чего начать разговор. Не подозревая, что за ней наблюдают, Рэна спокойным, текучим движением связывала в пучок ароматные травы для супа.
«Предложить помочь с готовкой,» - блеснула спасительная мысль, и Лаэрт, ведомый ею, отважно пошел к дому.
- Мм, - вдохнув наполнявшие кухню запахи, протянул маг. - У тебя тут очень вкусно пахнет. Чем-нибудь помочь?
- Не откажусь, - улыбнулась девушка, даже не догадываясь, какой обворожительной казалась стоящему в дверях мужчине. - Помешивай вот этот соус, пожалуйста. Он не должен пристать. А я пока займусь мясом.
- Как продвигается твой перевод? - полюбопытствовал Лаэрт.
- Трудней, чем я изначально ожидала, - признала она. - Все же это научный трактат, много специфических терминов. Но в целом неплохо. Успею в срок.
Она щедро высыпала из мешочка в левую ладонь какие-то сушеные травки и, набирая правой рукой щепотки, посыпала каждый продолговатый кусочек мяса. Девушка напомнила Лаэрту старинную картину, изображающую одну из известнейших чародеек за работой, и маг не удержался от замечания.
- Прямо волшебство.
Рэна вздрогнула, резко повернулась к мужчине. Ее поза поменялась, стала затравленной, а в глазах отчетливо читался страх. Увидев удивление собеседника, девушка выдавила улыбку. Бледную, нервную и неестественную.
- Просто готовка, - ее голос прозвучал ломко и холодно, как хрустящие льдинки.
Лаэрта такая перемена поразила, но задавать вопросов он не стал. Вернулся к теме, в которой Рэна чувствовала себя уверено, - к переводу. Ему меньше всего хотелось, чтобы беседы с ним оставляли у девушки чувство неловкости и отторжения.
Разговор об издательстве и последних словарях, уступающих по качеству старым, Рэну успокоил. Она вновь улыбалась открыто и искренне, а Лаэрт, забывшись, любовался ею так явно, что это стало очевидно не только девушке, смущенно отводящей взгляд, но даже Сорвису. Часовщик выбрался из своего кабинета, привлеченный ароматами еды и звуками голосов.
- Будь я женщиной, - шепнул он приятелю, когда Рэна отправила их накрывать на стол, - стал бы твоим в этот же вечер.
Райнделл недовольно нахмурился, но сказать ничего не успел.
- Я к тому, - поспешно продолжил часовщик, - что ты либо ухаживать начинай по-человечески, либо прекращай так смотреть. Я ж за нее все-таки в ответе.
- Я буду ухаживать, - решительно шепнул Лаэрт.
- Удачи, - Сорвис хлопнул мага по плечу.
Разговор за ужином шел свободно и непринужденно, Рэна и прежде благосклонно принимала комплименты, их увеличившееся число ей явно льстило и нравилось. Это мага обнадеживало. Он искренне, до дрожи в коленках, боялся, что его отчитают и объяснят неуместность такого поведения. Потому и не решился подарить серьги, которые собирался преподнести в качестве признательности за гостеприимство.
К его вящей радости, девушка даже согласилась прогуляться с ним следующим утром. До полуденной жары. Такое обещание Лаэрта окрылило, и спать он ложился почти счастливым. Для полного счастья не хватало совсем немного — ответной любви загадочной Рэны.
Глава 3
Неспешные прогулки по утрам постепенно вошли в привычку, приятные беседы, когда маг помогал хозяйке готовить ужин, доставляли удовольствие обоим. Девушка принимала и яркие полевые цветы, и конфеты, которые Лаэрту посчастливилось найти в городке. Райнделл с радостью отмечал, что она постепенно перестала сторониться его, открывалась, как едва начавший распускаться цветок лотоса. Опасливо, неуверенно позволяла мужчине заглянуть в свой мир.