— Ну и мегера!
Она не сводила с него глаз, ошеломленная тем, как ее тело реагирует на этого незнакомца. Она была возбуждена до предела. Кровь в жилах бурлила. Соски затвердели.
— Кто вы такой? Почему преследуете меня?
— Я преследую вас? — Голос у него был глухой, с хрипотцой, а у Шеридана — звучный, красивый. Незнакомец говорил с акцентом, как американец. — Не понимаю, о чем вы.
— В самом деле? — Она сжала кулаки. Раз уж нельзя было сдержать дрожь пальцев, следовало хотя бы ее скрыть. Этот незнакомец был как головоломка, в которой некоторые кусочки никуда не вписываются. Когда она смотрела на него, рассудок говорил одно, а инстинкт совсем другое. — Это вы были в Бате. Это вас я видела там несколько дней назад.
— Да. — Он прислонился плечом к стене и нагло улыбнулся. — И вижу, красавица, что произвел на вас впечатление. Впрочем, я вообще пользуюсь успехом у дам.
— Да как вы… — Злоба ее все нарастала. Ей хотелось его ударить. В этот момент она люто ненавидела его. За его наглость. За то, что он был тем, кем был. И не был тем, кем быть не мог.
Он не имел права так смотреть на нее. Его глаза не были полны желания. Он просто насмехался над ней. Он не имел права быть таким высоким, широкоплечим. Не имел права вторгаться в ее жизнь и напоминать о том, что она потеряла.
Ее била дрожь — чувства и разум в ее душе вступили в бой. Шеридан умер. А влечение, которое она испытывала к этому шуту гороховому, было результатом ее нервного состояния и злосчастного сходства незнакомца с покойным. Она круто развернулась, но, забыв, где находится, поскользнулась на узком уступе и потеряла равновесие.
— Осторожнее! — Схватив ее за руку, он потащил ее обратно на уступ, где было сравнительно безопасно. Страх заставил ее забыть о злобе. Она ухватилась за него, припала к его груди и замерла, дрожа в его могучих объятиях.
— Ты в безопасности, — прошептал он, поглаживая ее по спине. — Я не дам тебе упасть.
Тон его смягчился, и голос показался очень знакомым. Она вспомнила случай с надломившимся суком. Шеридан.
Этого не может быть.
Чувства застали логику врасплох и стремительно ринулись в атаку. Она узнала тепло его кожи, его запах. Она узнала его. Нет, это не Шеридан. Это невозможно.
Она чуть отстранилась, посмотрела в его черные как ночь глаза.
— Кто вы?
Он не ответил. Просто продолжал обнимать ее, а в глубинах его глаз плясали огоньки. Для Эмили в этот момент не осталось ничего, кроме этого мужчины. Ей хотелось поверить в чудо: ее любимый и единственный вернулся к ней.
— Кто ты? — прошептала она снова.
На его лицо набежала тень, а потом оно стало бесстрастным. Как маска. Он улыбался, но глаза оставались равнодушными.
— Саймон Ричардсон, к вашим услугам.
— Саймон Ричардсон, — шепотом повторила она. Ложь. Плевать на логику. Она знала, что этот мужчина — ее негодяй. Она высвободилась из его объятий и задрожала. — И что вы здесь делаете?
— Осматриваю достопримечательности. Мне говорили, что этот замок — яркий образчик архитектуры четырнадцатого века.
Она сделала глубокий вдох, чтобы унять дрожь. Почему он лжет ей? Почему явился сюда под чужим именем?
— Вы американец?
— Да. — Он прислонился плечом к каменному зубцу стены, возвышаясь над ним. Дурацкая мысль вдруг пришла в голову Эмили: а ведь такой рост делает человека уязвимым в бою. — Я приехал в Англию развеяться и застрял, когда наши страны вступили в войну. Теперь не знаю, как вернуться домой.
Она заметила, что он старается держаться поближе к стене, подальше от зияющего провала, где прежде была крыша. Он явно боится высоты.
— Вы остановились у друзей?
— Нет, в гостинице.
— В какой именно?
Он ухмыльнулся:
— Вы собираетесь нанести мне визит?
Она догадалась, что он хочет разозлить ее и таким образом сбить с толку, но не дала ему этой возможности. Она положила ладони на камень леди Рейвенвуд. Далеко внизу меж обрывистых стен ущелья река Эйвон медленно несла свои воды. Одинокий кораблик плыл по ее темно-серой поверхности, и легкий ветер надувал белые квадратные паруса.
— Дивный вид открывается отсюда, не правда ли?
— Да. — Однако взгляд его по-прежнему был устремлен на нее. Может, он просто флиртует с ней? Или все-таки боится высоты?
Она внимательно вгляделась в его лицо, мысленно убрала бороду, представила, что волосы у него черные. Неужели она ошибается?
— Может, подойдете взглянете?
Он поколебался мгновение, но все же подошел к ней и стал рядом. Она наблюдала за ним и заметила, как сжался его кулак и уперся в камень стены, когда он взглянул в просвет между зубцами и взгляд его устремился поверх мягко стелющихся холмов на дом ее отца.
— Это так странно, но, знаете, вы мне очень напоминаете одного человека.
Он покосился на нее. На лбу появились морщинки.
— Кого же? — спросил он спокойно.
— Моего мужа. — Эмили затаила дыхание.
Он не отвел взгляда, выражение глаз осталось бесстрастным.
— Ваш муж должен считать себя счастливцем, имея такую красавицу жену.
— Мой муж умер. — Эмили сглотнула слезы. — Погиб во время пожара. Тело обгорело так, что трудно было опознать его.
Пальцы, сжатые в кулак, разжались, легли на камень.
— Ваш муж вернулся бы домой, если бы не погиб.
Эмили подставила лицо ветру, изо всех сил сдерживая слезы. Она не могла ошибиться. Перед ней был Шеридан.
— А может, моему мужу необходимо было исчезнуть? Может, у него серьезные неприятности?
— Ваш муж был преступником?
— Не знаю. Мне все равно. — Она подняла на него глаза, полные любви. «Пожалуйста, скажи мне правду. Оставь притворство». — Я любила его и хочу, чтобы он вернулся. Что бы там ни было.
Губы его приоткрылись, и на мгновение ей показалось, что сейчас он во всем признается. Но он отвел взгляд и стал смотреть на расстилающиеся внизу холмы, где группами стояли дубы и осины, словно солдаты армии, рассеянной в ходе какой-то древней войны.
— Если он не погиб в огне… если все еще жив, он не может быть с вами по какой-то очень важной причине. Вы должны в это верить.
— Почему? — прошептала она, и голос ее дрогнул.
Он посмотрел на нее. Взгляд его был совершенно бесстрастным. Но голос прозвучал мягче:
— Уверен, он объяснит вам, когда вернется.
Одинокая слезинка побежала по ее щеке.
— Думаете, он вернется?
Саймон коснулся ее щеки, стер слезинку.
— Если он останется жив, готов биться об заклад: сам дьявол не сможет помешать ему вернуться к вам.
Глава 23
Эмили, расхаживавшая по гостиной своей бабушки, так круто повернула возле окон, что взметнулись и закачались желтые парчовые шторы.
— Это Шеридан, бабушка. Я уверена.
Леди Харриет повернула голову, глядя на внучку, шагавшую теперь от окон к камину.
— Почему бы вдруг Шеридан стал инсценировать собственную смерть?
— Этого я сказать не могу. — Эмили повернула возле облицованного белым мрамором камина и снова направилась к окнам. — Возможно, человек, явившийся к нам и назвавшийся Шериданом Блейком, впутался в какую-то крупную неприятность? Это мог быть карточный долг или что-то в этом роде.
Леди Харриет нахмурилась.
— Но ведь на пожарище нашли тело, — напомнила она.
— Да, тело, которое невозможно было опознать.
— Но он единственный, кого недосчитались.
— Он единственный, кого недосчитались, — из тех, о ком нам известно.
— Поди сюда, девочка моя. — Леди Харриет похлопала ладонью по подушке диванчика. — Сядь рядом со мной.
Эмили сложила руки на груди. Гордость ее была уязвлена — слишком уж снисходительно смотрела на нее бабушка.
— Бабушка, не надо так на меня смотреть.
Леди Харриет приподняла бровь.
— Как — так?
— Будто я тронулась умом.
— Чепуха. — Леди Харриет снова похлопала по бледно-желтой парче подушки. — Просто у меня шея заболела. Шутка ли, все время вертеть головой, когда ты мечешься по комнате. Ты так ковер до дыр протрешь.