Сумеют ли они найти путь обратно друг к другу? Она отправилась в Лондон с Анной и бабушкой в надежде увидеть его или хотя бы узнать о нем что-нибудь. Всякий раз, выходя из дома бабушки, она искала глазами в толпе Саймона. Искала его на званых обедах, вечеринках, балах. Все тщетно. Может, господин Таинственный Маркиз вообще не явится в город в этом сезоне?
— Эмили, дорогая, ты готова?
В комнату вошла бабушка в очень модном платье для прогулок.
— Готова.
Леди Харриет нахмурилась и вперила в Эмили проницательный взгляд. Улыбка Эмили не могла обмануть леди Харриет. Она чувствовала, что внучка в отчаянии. Леди Харриет прикрыла дверь.
— Эмили, у меня сердце изболелось смотреть на тебя. Я же вижу, что ты тоскуешь по Саймону в надежде увидеть его хотя бы в толпе.
Эмили отвела глаза и стала разглядывать черную вазу, стоявшую на столике красного дерева. На вазе были нарисованы три пухлощеких амура, они стояли на облаке, натянув луки, готовясь пронзить сердце смертного стрелой любви.
— Я не думала, что это так заметно.
— Я хорошо тебя знаю.
— Да. Это верно. Настолько хорошо, что в свое время предупреждала меня, что наступит день, когда я горько пожалею о том, что отослала Саймона прочь.
— Ты все еще любишь его.
Эмили прикрыла глаза, сдерживая слезы. Не проходило дня, чтобы она не плакала. Но слезы не приносили облегчения.
— Я и не думала, что можно так любить.
Леди Харриет подошла к ней, ласково коснулась ее руки.
— Я не хотела тебе говорить, но, думаю, все, что случилось, к лучшему.
— Ты что-то узнала о нем? У него… у него другая женщина?
— Я съездила к нему.
— Куда? Он в Лондоне?
Леди Харриет покачала головой.
— В Йоркшире. Я тогда сказала тебе, что еду навестить друга.
— Боже правый. — Эмили отступила на шаг, прижала руку к груди. — Зачем ты к нему поехала?
— Я хотела, чтобы вы снова были вместе.
— Что ты ему сказала?
— Сказала, что ты все еще любишь его. И жалеешь о том, что прогнала его прочь.
Эти слова ранили сердце Эмили.
— Бабушка, как ты могла! Он теперь будет считать меня жалкой дурой.
— Он любит тебя.
У Эмили перехватило дыхание.
— Он об этом сказал?
— Да. Сказал, что пытался забыть тебя, но не смог.
Надежда мгновенно расцвела в сердце Эмили, но озабоченное выражение лица леди Харриет заставило ее встревожиться.
— Но это не все? Есть что-то еще, верно? Иначе он просто приехал бы ко мне.
Леди Харриет кивнула.
— Он считает, что никогда не сможет соответствовать тому идеалу, который ты создала для себя в лице Шеридана Блейка. Видимо, дело в том, что почти всю жизнь он тщетно пытался доказать, что достоин уважения своего отца. Ему не хочется тратить остаток жизни на то, чтобы доказывать, что он достоин твоей любви. Он считает, что между вами все кончено.
— Трудно его в этом винить. — «Все кончено». Ей не на что больше надеяться. Она повернулась и пошла к кушетке в греческом стиле, стоявшей возле камина. В полном изнеможении опустилась на нее.
— Эмили, девочка моя. — Леди Харриет села рядом с внучкой, ласково обняла ее за плечи. — Мне так жаль, так жаль.
— Поделом мне. Я выгнала его, когда он нуждался в моей любви, моей поддержке. Боже, родной отец только что пытался его убить, а я упрекала Саймона в том, что у него нет чувства чести. Я думала только о своей гордости, о своих чувствах.
— Все образуется. Со временем боль утихнет.
— Он сказал тогда, что мне нужна фантазия, идеал. Но это неправда. Мне нужен он. Только он. Живой человек, из плоти и крови, который постоянно совершает ошибки, а потом просит прощения. — Эмили бросилась бабушке на шею, уткнулась лицом в ее плечо. — Что же мне делать? Я не хочу жить без него.
— Глупости. Ты моя внучка. И найдешь в себе силы противостоять любым ударам судьбы.
Эмили заставила себя улыбнуться.
— Не слишком-то сильной я себя чувствую в данный момент.
— Ты еще почувствуешь себя сильной. Пусть молодой человек побродит в одиночестве по своему пустому замку, а потом ты возьмешь его штурмом.
— Это все слова, бабушка.
— Я верю в тебя, Эмили. Ты убедишь молодого человека слушать голос своего сердца.
— Ах, я уже не верю в себя.
— Я знаю тебя лучше, чем ты сама. — Леди Харриет поднялась и потянула Эмили за собой. — А теперь пошли. Подышишь свежим воздухом. Вечером, на балу в честь Анны, ты должна блистать.
Эмили поднялась и заставила себя улыбнуться. Как сможет она блистать, если для нее свет навсегда померк?
Глава 32
Эмили стояла в бальном зале у застекленных дверей в сад и радовалась ветерку. В зале нечем было дышать — столько собралось гостей из высшего лондонского общества. Четыре хрустальные люстры сверкали и переливались всеми цветами радуги. Толпа плавно двигалась по паркету. Женщины в платьях пастельных тонов, мужчины во фраках. Танцующие были окружены плотной стеной зрителей. Небольшие группки собирались вокруг диванов, где сидели дуэньи со своими юными подопечными. Рядом, в других залах, подавали ужин. В гостиных шла игра в карты.
Эмили держалась в стороне от шумной толпы. Она чувствовала себя очень одинокой, но старалась улыбаться, даже смотрела с притворным интересом, как пары выделывают замысловатые фигуры контрданса. Однако мысли ее были далеко. Она вспоминала тот вечер, когда впервые увидела Саймона Сент-Джеймса. Казалось, целая жизнь минула с того памятного бала в доме ее родителей. Целая вечность прошла с того момента, когда этот красивый негодяй впервые заключил ее в объятия и похитил ее сердце.
Эмили нахмурилась, заметив, как Анна торопливо пробирается к ней сквозь толпу. Щеки Анны пылали, глаза широко распахнуты, и выражение в них было такое, будто только что разразилась катастрофа.
Анна вцепилась в локоть сестры.
— Эмми, какое счастье, что ты тут.
— Что случилось, Анна? Тебе плохо?
— Он здесь, — еле слышно сказала Анна.
Сердце Эмили едва не выскочило из груди.
— Кто?
— Граф Гревилл. — Анна бросила взгляд через плечо. — С бабушкой разговаривает.
Эмили посмотрела в направлении взгляда сестры, стараясь скрыть разочарование. Лорд Стивен Хадсон, граф Гревилл, стоял у дверей в гостиную рядом с леди Харриет. Высокий светловолосый пэр поразил воображение Анны с первого взгляда — на музыкальном вечере у Чедвиков две недели назад. И вскоре стал одним из ее многочисленных поклонников. Эмили сразу поняла, что граф Гревилл — тот единственный, о ком мечтает Анна.
— Видела такого красавца? — прошептала Анна, снова обернувшись.
Эмили подумала, что Гревилл не идет ни в какое сравнение с Саймоном, но оставила свое мнение при себе и сказала:
— Он действительно очень красив.
— Как я выгляжу? — Анна коснулась рукой бледно-золотых локонов, падавших на плечо с макушки, где было замысловатое сооружение из переплетенных кос.
— Ты выглядишь великолепно.
Анна глубоко вздохнула.
— Как ты думаешь, он пригласит меня танцевать?
Гревилл как раз пробирался к ним сквозь толпу, не сводя глаз с Анны.
— Несомненно. Он уже идет к нам.
— О Боже!
Через несколько мгновений граф Гревилл повел Анну в центр зала, где они должны были занять свое место в котильоне. Молодой человек улыбался Анне так, будто она была единственной женщиной в этом зале. Анна отвечала ему такой же улыбкой. Сердце Эмили болезненно сжалось. Она была искренне счастлива за сестру, но чужое счастье напомнило ей о том, что собственное счастье она изгнала из своей жизни.
Эмили незаметно выскользнула на террасу и ушла в дальний ее конец. Лунный свет заливал сад, посеребрив ветви тисов.
В такую ночь отважный рыцарь должен явиться к своей даме и потребовать любви, как заслуженной награды. Ее рыцарь живет теперь в замке. Вспоминает ли он о ней, глядя на древние камни? Видит ли ее в своих снах?
Она печально вздохнула. Хватит ждать и упиваться жалостью к себе. Не в ее это характере. Саймон любит ее. Он об этом сказал ее бабушке. Завтра же она отправится к нему и на диких просторах Йоркшира предъявит права на своего негодяя.