Хотя, кажется, чтобы я ни сказал и какой бы букет ни принес, Маргарита все равно будет смотреть на меня как на Годзиллу.
Черт, может, Лори был прав - и мне не следовало форсировать события?
Ладно, надо исправлять ситуацию.
— Наш разговор начался не с той ноты, госпожа Шереметьева. – Беру цветы и делаю шаг к ней, надеясь, что хотя бы они немного смягчат недовольную жесткую складку между ее бровей. – Разрешите представиться лично - К’Ррэйг Шад’Фар.
Она даже пальцем не шевелит, чтобы принять букет.
Выждав пару секунд приличия, небрежно опускаю цветы в раковину и краем глаза замечаю, как та милая, но пугливая девица, которая впустила меня в дом, короткими шагами пробирается к двери. Маргарита увлечена тем же, но стоит нам остаться одним, без предупреждения идет в атаку.
— Господин Коряга, во-первых, на часах почти полночь - и ваше нахальное вторжение невозможно оправдать никакими «особенными обстоятельствами». Во-вторых – я не помню, чтобы давала повод думать, будто желаю говорить с вами тет-а-тет. В-третьих – с какой бы очередной хитростью вы не заявились, мой ответ всегда будет «нет»! Так что, если в вашей лунной заднице осталась хоть капля уважения к чужой личной жизни, вы немедленно принесете свои извинения и уберетесь и из этого дома, и из жизни всех его обитателей!
Я смотрю на нее сверху вниз и не могу отделаться от мысли, что этой женщине – самой неподходящей из всех! – потребовалось ровно два десятка слов, чтобы свести меня с ума.
Еще примерно минуту я таращусь на нее, как какой-то дурачок, который первый раз увидел огонь, а потом – снова впервые в жизни – отступаю на два шага назад. Я никогда раньше не пасовал перед женщинами. Наоборот – они сами признавали мое преимущество, мой статус и мою внутреннюю силу, и никогда не пытались смотреть на меня так, как Маргарита Шереметьева.
Как будто это от ее решения зависит моя судьба.
Как будто это она – последний и единственный человек на земле, который может мне помочь.
Как будто это она – Серебряный дракон Шад’Фар, милостью Луны, наделенный столькими талантам.
— Прошу прощения, - слышу собственный опешивший голос и одновременно пытаюсь не задумываться, каким болваном выгляжу со стороны.
— О, это так благородно! – встревает Маргарита и даже делает пару хлопков в ладоши. – Сначала посреди ночи заявиться в чужой дом с каким-то убогим веником, поиграть мускулами перед слабой женщиной, раздуть свое эго, а потом, вдруг, вспомнить о правилах приличия. Я имею печальный опыт общения с лунниками и до недавних пор думала, что муж моей сестры – самый наглый и нахальный из всей вашей братии. Но вам, господин Коряга, удалось подвинуть его с пьедестала.
Луна, спасибо, что ты сделала болтливыми всех женщин, а не только лунных красоток.
Потому что, как только госпожа Шереметьева начинает говорить, я вспоминаю, что передо мной – не кроткая трепещущая лань. Тут, черт, целая Черная мамба с ядовитыми зелеными глазками и бритвенно-острым языком.
— Эммм... – Я снова не понимаю, что должен отвечать на этот спич, в котором каждая колкость отмерена с аптекарской точностью, чтобы причинить зуд и заставить испытать боль, но не убить. – Лори передал ваши слова, и так как я счел их доказательством некоторого недопонимания, возникшего между нами, я здесь.
— В полночь, - «ставит точку» она.
Похоже, у этой женщины какая-то особенная тяга к тому, чтобы последнее слово (или последний вывод) всегда оставалось за ней. Это может стать проблемой, потому что я привык жить по тем же принципам – не допускать разночтений, превращать паузы в точки и все такое прочее. В мире лунников крайне важно следить за тем, чтобы все сказанные вещи были максимально понятны, потому что любой подтекст может быть и будет использован против тебя. Такие уж у нас инстинкты.
— Я проезжал неподалеку, - говорю первое, что приходит на ум. – Подумал, что раз мы с вами уже некоторое время пикируемся в СМИ – почему бы не представиться лично.
— В полночь! – Маргарита токсично улыбается. – Ваша наглая ложь еще более нелепа, чем ваш веник и ваш визит, и все ваше присутствие под одной крышей с теми, кого вы собираетесь вышвырнуть на улицу. Можете сколько угодно глумиться, танцуя джигу на могилах своих врагов, господин Коряга, но на этот раз вы услышите стук моих каблуков по вашей крышке гроба. И если вы немедленно не уберетесь, то, я клянусь, это случится в самом ближайшем будущем.
Она просто... великолепна.
Даже в этих простых свободных джинсах и мешковатом свитере, похожая скорее на пугало, Маргарита Шереметьева каким-то образом сверкает перед моим искушенным взглядом, словно самый роскошный бриллиант. Что это за магия такая? Почему она исходит от человеческой женщины? И, самое главное, почему это так на меня действует?!