Он резко поворачивается, растягивает губы в неприятную официальную улыбку и какое-то время ждет моей ответной реакции.
— Просто Лори, - говорит он, кашляет в кулак и избавляется от радости на лице.
— Так лучше. – Показываю пальцем на собственные губы. – Волкам не идет показное дружелюбие, господин Лори.
Он кивает и скороговоркой выдает какую-то шутку о бизнесе. Наверное, даже смешную.
— Могу я попросить стакан воды, госпожа Шереметьева? – Он снова закашливается, достает белоснежный носовой платок и украдкой вытирает влагу с внешних уголков глаз. – У вас немного... странно пахнет?
Я иду к шкафчику, который, как и почти все здесь, густо украшен детскими поделками – в основном фигурками из соленого теста – наливаю в стакан минеральной негазированной воды и протягиваю Лори.
— Это корица, - говорю чуть погодя, когда он делает пару глотков и снова прочищает горло. – У нас была ярмарка сладостей. Жаль, что вы не пришли раньше – могли бы купить пару коробок выпечки и внести вклад в благотворительность.
— Да, я... – Тычет пальцем куда-то себе за спину и снова вытирает текущие градом слезы. – Видел флажки и... лозунги.
— О, надеюсь, вашему Большому Боссу понравится выпуск сегодняшних новостей.
Так получилось, что журналистка главного федерального канала – новая мама одного из моих приемышей. Когда я позвонила с просьбой помочь, она сказала, что сделает все, чтобы «проклятые лунники не думали, что могут присвоить себе наш мир!»
Толпа счастливых детишек и взрослых, размахивающих флажками с надписью «Наш дом – наша крепость», устроит господину Коряге приступ изжоги. По крайней мере, я очень на это рассчитываю.
— Не могли бы мы выйти на улицу? – Лори снова закашливается и, уже не скрываясь, прижимает платок к носу. – У меня тяжелые отношения со специями.
Часть меня хочет встать в позу и продолжить игру на своем поле. Для меня это хорошо, потому что, несмотря ни на что, нужно смотреть правде в глаза – господин Будущий сенатор может с легкостью вышвырнуть нас из этого здания. Я даже готова предположить, что адвокат как раз об этом и приехал поговорить, и в пухлом портфеле лежат все необходимые изобличающие документы. Так что, чем более неуютно этот парень будет себя чувствовать при нашем разговоре, тем больше у меня шансов выторговать еще немного времени.
Но... На беднягу уже жалко смотреть, так что я, оставив эту затею, иду к двери на задний двор. Открываю ее - и господин Лори пулей вылетает наружу, даже почти не смущаясь мелкого накрапывающего дождя. Я провожаю его в беседку, где Жанна предусмотрительно оставила заварник с чаем, пару чашек и корзинку с кексами.
Вот только жаль, что все это – напрасные хлопоты. Я скорее дам сломать себе пальцы, чем буду корчить перед этим типом радушную хозяйку. С лунниками так всегда: они даже обычную вежливость принимают за слабость и с радостью вцепятся в горло, как они думают, уже безвольной добыче.
Я удобно устраиваюсь на скамейке, перебрасываю через колени лоскутный плед и откусываю от кекса. Господин Лори деловито выкладывает пластиковые белые папки, подталкивает их на мою часть стола. Даже не прикасаюсь.
— Господин Шад’Фар счел нужным поделиться с вами этой информацией.
— Какой информацией?
— Все там. – Лори указывает взглядом на папки. – Он предпочитает играть честно и раскрывает свои карты.
Я откусываю еще кусочек кекса, радуясь тому, что тесто получилось как нельзя кстати абсолютно идеальным – выпечка останется свежей до завтрашнего утра, и посетители ярмарки, скупившие абсолютно все, вспомнят о нас за чашкой утреннего кофе. И просмотром новостей.
Нана все-таки гениальна.
— Господин Лори, я сегодня на ногах с четырех утра, и за все это время почти не присела. У меня было большое интервью с парой неудачных дублей, а на детской площадке пятьдесят маленьких головорезов, которых нужно отмыть от глазури и отчистить от разноцветной посыпки. Если вы думаете, что я собираюсь тратить время, вычитывая все эти бумажки, то господину Коряге нужно найти более сообразительного помощника.
— Приношу свои извинения, - спокойно отвечает Лори, наливает себе чай, делает глоток, чтобы промочить горло, и спокойно продолжает: - Мы знаем, каким образом вы присвоили здание и почему муниципальные власти смотрят на это сквозь пальцы.
— Было бы странно, если бы целая стая адвокатов не нашла этот абсолютно открытый факт.
— Тем не менее, господин Шад’Фар уважает ваше... гмм... очень важное и правильное дело и предпочел бы решить возникшие разногласия мирным путем. И в качестве доказательства своих добрых намерений он попросил передать вам все эти документы. – Лори приподнимает край пластиковой обложки, стучит пальцем по чернильному круглому оттиску, который перекрывает часть размашистой подписи. – Это оригиналы документов, с «мокрыми» печатями. Они ваши, госпожа Шереметьева.