— Это серьёзное обвинение, барышня, — заметил где-то за моей спиной тот самый Александр.
— Она не солгала ни словом, — в голосе мужчины напротив появился холод.
Пополз позёмкой по кабинету. Снова — глаза в глаза. Не знаю, в какой момент тело меня всё-таки предало — только вовсе не так, как в романах. Колени подогнулись, живот протяжно заурчал, в голове поселилась вата — и я всё-таки рухнула в свой первый позорный обморок.
Последнее, что успела заметить — это серебристый блеск и громкий шлепающий звук. А после — меня обхватили плотные змеиные кольца.
Пришла я в себя под тихий и возмущенный бубнеж.
— Янхард, но ведь дознание проводить всё равно придётся? У нас заявление от Подлайских, их род — опора трона. Ведьма заманила наследника, хотела оженить на себе, но молодая, с силой не совладала. Подлайский не приходит в себя уже четвёртые сутки, и…
Чужой голос перебило резкое, холодное:
— Не дури, Алекс. Ты снова вперёд мысли бежишь. У меня иные сведения. Заявление от Глафиры Ситкиной, кухарки в гостиничном доме на второй линии Васильевского острова. И записка от её домового.
— Но показания жандармов… — Голос некоего Александра не дрогнул.
Скорее, в нём был лёгкий исследовательский интерес.
Голоса слились в гул. Бу-бу. Жандармов подкупили, те рядом дежурили. Бу. Околоточный взяточник.
Я завозилась. Разлепила с трудом глаза. Почему-то мне было очень уютно. Настолько — что хотелось и правда мурлыкать. Из горла вдруг вырвался урчаще-тарахтящий звук.
Я чётко осознавала и где я, и кто я. И поэтому попыталась резво встать.
Но не смогла. Что-то мешало. Тяжёлое, жесткое…
— Это что, настоящий змеиный хвост? — Вырвалось у меня. — Какой тяжёлый! Тёплый. Спасибо большое, что не бросили, милостивый господин, но мне бы встать!
Язык мой — враг мой. Но не каждый день себя обнаруживаешь в кольцах змеиного хвоста. Длинного, чешуйчатого, гибкого и очень приятного на ощупь. Самый его кончик придавил мне ноги — видимо, чтобы я не убежала.
Но интереснее всего, что я была чистой и одетой в теплое свежее платье.
Так. Это начинало немного пугать.
Серебро хвоста лениво шевельнулось.
Миг — и надо мной склонился знакомый мужчина. Змеиные глаза с вертикальным зрачком ярко сияли. Торс у него был вполне человеческим — и облаченным в черный мундир с алым кантом. Алая лента пересекала грудь.
Единственный орден. Незнакомый. «За следование долгу и верность».
— Князь Янхард Полоз к вашим услугам, барышня, — сверкнули золотые глаза.
Наверное, от меня ждали какой-то реакции. Но в памяти было пусто. Может, Ника и знала это имя, но всего не упомнить.
— Вы действительно Полоз? Настоящий? — Вырвалось у меня.
Я протянула руку — и положила ладонь на хвост. Показалось, что кольца сжались туже. Приятно.
— Ваша Свет… — кто-то закашлялся.
— А есть с-сомнения? — Тягучий янтарь глаз сиял, засасывал.
— Нет. Но я никогда не видела Полозов… Ваша Светлость! — Спохватилась.
Тоже правда.
Полоз. Царь змей. Редкостная птица в империи. Полозы не любят людей и не селятся в больших городах. Господа, это неправильный полоз!
— И правда. Баюнова дочь. Ты ещё ни разу мне не солгала. — Как-то удовлетворённо заключил мужчина.
Он чует ложь?
— Ты ведь так и не поняла, кто я, да? — Спросил спокойно, без крика. Как будто его всё это более чем устраивало.
Он важный чин — это всё, что я понимала. Но как и почему он оказался здесь? Из-за Подлайских?
— Я, — замялась. Если он действительно чует правду и ложь. Ника, может, всё-таки обморок? — не помню, господин. Простите. Слишком много всего произошло, — передёрнула плечами.
Снова — правда.
— Глава Тайной канцелярии Его императорского величества Ярослава Третьего, князь Янхард Полоз, — раздался поспешный шёпот, — в Навью ночь именно он разбирает все обвинения, связанные с нечистью. Обычай.
Молодой светловолосый колдун Александр подскочил, выпалив всё на одном дыхании.
Сердце попыталось сбежать в пятки. Всё пропало, Ника! Кольца приподнялись, сложились — и я оказалась сидящей на пуфике из хвоста. Неприлично тесно прижатая к князю Полозу. Страх почему-то запаздывал.
— Не боишься меня, с-совсем? — Сверкнули весельем глаза.
Красивый. Он этого мужчины исходила удивительная энергия.
— Нет. Если только чуть-чуть, — призналась честно.
— А замуж бы за меня пошла, баюнья дочь? — Я застыла, замерла с открытым ртом.
Рука — смуглая, человеческая, с острыми когтями, легла поверх моей. Бережно. Осторожно. Правильно, кто же так девиц пугает.
— Я дочь мещанина, Ваша Светлость. И я вас совсем не знаю, — ответила, чтобы справиться со взбесившимся сердцем.
Нет, замуж я была пока не готовая. Но змей — понравился.
— Я не с-спрашиваю, чья ты дочь. — Золото глаз. На их дне — я. Встрепанная девица с темными волосами, тонкими губами и серыми глазами. — Ты ведь знаешь, Ника, что Навья ночь — время, когда брачуются змеи. Мы ищем не красоту тела, власть и богатство в избраннице. А красоту души и магии. Ты сияешь тепло.
Самое романтичное предложение, которое мне делали. И вы, Ваша Светлость, тоже… сияете. Не знаю, почему меня так тянет к вам.
— Какао с молоком и сахаром, шоколад, мёд, сырные шарики, кашка на молоке, — донеслось до меня ворчливое.
Домовой!
— Поешь, Ника Соболевская. Я распорядился, — сверкнул Полоз глазами.
Отпустил меня. Миг — и передо мной мужчина с двумя ногами. Полностью одетый. Можно ли влюбиться за минуту?
Я ела. Янхард Полоз негромко расспрашивал о моей жизни и происшествии. Александр, первый помощник и адъютант, записывал. Уточнял. Даже шутил.
Может, это был шок, судари и сударыни, но мне было спокойно в их обществе. За окном кружил снег. Тонкие ноздри носа Янхарда Полоза шевелились. Змей принюхивался.
Нанюхает ли он во мне попаданку — подумаем позже.
Я вдруг подумала, что если князь ещё раз позовёт замуж — я пойду.
Глава 3
Невеста Полоза
Всё когда-нибудь заканчивается. Даже тягучий Навий день в кабинете с видом на Дворцовую набережную.
— Что же, — Янхард Полоз, Глава Тайной канцелярии, поднялся во весь рост. От него исходили мощные волны силы, — мне всё ясно, сударыня Соболевская.
Я застыла. Успела обругать себя, что по девичьему скудоумию вдруг решила довериться едва ли не первому встречному, пусть и при должности, едва не сошла с ума от змеиных глаз. Руки нервно сжали меховую манишку. Как мне объяснили — меня привели в порядок магией. С её же помощью — и помощью артефактов — вымыли и переодели. И немного — усилиями домового.
— Властью, данной мне Его императорским величеством Ярославом Третьим и даром Правдовидца я снимаю с вас, урожденная Ника Соболевская, все обвинения, — шипящий голос раскатился грохотом, отдался громом в ушах,
Яркая вспышка. Из тела медленно уходит тяжесть.
— Вы свободны, — когти княза Полоза медленно крутили перо. Взгляд — задумчивый, тяжёлый, но тёплый, — но мы ещё обговорим, куда вам идти и что лучше делать с вашим даром баюньим.
Опять — баюний. Мне видится стая черных котов.