— Береги ее, вождь, — не сдержалась я и крикнула вслед удаляющейся ладье. Мне, наверное, показалось, что он услышал и, обернувшись, посмотрел на меня, или просто так совпало, я не знала, но надеялась, что он все таки различил мои слова среди шума реки.
Вернувшись в дом, я поспешила в свой уголок, который делила с теткой. Мы жили в небольшой темной комнатушке, где спали прямо на полу. Вещи складывали в один на двоих сундук. Ни у Анесы, ни у меня не было такого количества платьев, которое было у Айге, но уезжая, сестра оставила половину своих нарядов, считая, что там, в холодной северной стране они ей не понадобятся. Она могла бы оставить их мне, но мы были слишком разные по строению и росту. Поэтому она все оставила так, как и было, когда она еще жила с нами.
Перед ужином мой отец подозвал меня к себе и, когда я приблизилась, посмотрел на мои губы, припухшие и синие, после его вчерашнего удара и расплывшийся на пол щеки, уже ставший фиолетовым, синяк. Он вздохнул, словно сожалел о содеянном, а потом произнес:
— Так ты решила? Выйдешь за Жадана?
Я покачала головой.
— Не по своей воле, — сказала я, — Лучше умру.
— Дура, — коротко бросил Молчан и сел за стол. Больше он мне ничего не сказал. Я вышла из зала и направилась в свою комнатку. Сейчас, пока Анеса ужинает, у меня есть время сделать то, что я собиралась.
Я быстро собрала свои вещи, только самое нужное, сложила их в широкий платок и связала в узел, а потом спрятала его в дальнем углу. Затем прошла в комнату, которую когда-то занимал мой брат, там еще хранились кое-какие его вещи и, открыв сундук, достала себе пару его штанов и рубашек. Затем перенесла все это в свою комнату и положила к тем вещам, которые уже отобрала для себя. Я не взяла ни одного платья.
Припрятав вещи, поспешила во двор. Нашла дом на самом краю деревни, стоявший над обрывом у реки, где жил дед Радим и тихо постучав, открыла двери. Дед сидел у горящего очага, сушил сапоги. Едва взглянув на мое лицо, он сразу понял, зачем я пришла. Покачал головой, увидев синяк, но промолчал.
— Уходить собралась, внученька? — произнес он. Я знала, дед Радим не будет меня отговаривать и он не стал.
— Хорошо, что попрощаться пришла, — сказал он и, встав, направился к старому сундуку, стоявшему в углу дома. Сундук был очень древний и невероятно большой. Я знала, что дед хранил там что-то ценное и сегодня, видимо, я удостоилась чести увидеть его содержимое. Я с сожалением посмотрела на согнутую спину Радима, на то, как он передвигает ногами, уже не так, как раньше, как-то по старчески, или мне показалось?
Дед открыл сундук и достал оттуда что-то длинное, завернутое бережно в ткань. Когда он размотал ее, на свет явился великолепный лук и колчан наполненный стрелами. Радим протянул их мне, я бережно приняла из его рук оружие и взглянула на деда.
— Владей, — сказал он.
— Спасибо, — только и смогла произнести я, прижав к груди драгоценный подарок.
— Я всегда знал, что рано или поздно, ты уйдешь, — Радим захлопнул крышку сундука и пригласил меня присесть рядом с ним на лавку.
— Я не могу выйти замуж за Жадана, — сказала я очень тихо. Дед кивнул, соглашаясь, — Если я не уйду, отец найдет способ заставить меня это сделать, — продолжила я.
— И куда ты собираешься идти? — поинтересовался дед Радим.
— Еще не знаю, — призналась я, — Сначала в город, а потом — как получится.
Радим встал и прошелся, измеряя шагами комнату. Потом обернулся и сказал:
— Попробуй счастья на севере. Если захочешь плыть туда на корабле, то когда придешь в город, обратись в таверну к моему старому знакомцу. Ты его, вероятно, помнишь. Третьяком называют. Таверна у него еще у реки стоит! Скажешь, я прислал и помочь просил.
Я благодарно кивнула. Я действительно не знала, куда податься. Единственное, что я сейчас понимала, это только то, что мне следует как можно быстрее бежать из дома, если я не хочу оказаться во власти сластолюбивого купца, в качестве его жены-рабыни. Воспоминания о пухлых пальцах и лоснящейся коже заставили мой желудок содрогнутся в спазме. Я сглотнула.
— Я проведу тебя, — сказал дед, — Когда ты собираешься уходить?
— Перед рассветом, — ответила я, вставая, и направляясь к двери, — Я хочу забрать с собой Космача.
— Это хорошо, — одобрил Радим.
Я вышла в метель. За то время, пока я сидела у деда, погода испортилась. Разыгралась небольшая буря, но я была уверена, что к утру она стихнет. А мне сейчас надо было немного поспать перед дальней дорогой.
Я прошла в дом и, оказавшись в своей спаленке, бросила взгляд на спящую тетку и легла рядом на лавке. Я уснула мгновенно.
Проснувшись перед рассветом, я тихо встала. Анеса еще спала. Я осторожно выбралась из под одеяла, прихватила заготовленные заранее вещи и проскользнула в приоткрытую дверь. Перед выходом во двор, я переоделась. Натянула теплые полотняные штаны, поверх них — меховые, принадлежащие когда-то брату, подвязала на талии ремнем, чтобы не спадали и заправила все это в высокие сапоги. Рубашку и толстую безрукавку напялила на тонкую сорочку. На голову нахлобучила шапку, запрятав в нее толстую рыжеватую косу. В довершение всего надела тулуп и прихватив лук и стрелы, вышла во двор. Рассвет уже загорелся на небе светлой полосой. Как я и предполагала, буря утихла. От нее остались только высокие снежные заносы у домов и гладкая снежная поверхность, отшлифованная ветром. Через несколько минут я нацепила лыжи на ноги и покатила к дому деда.
Радим уже ждал меня на пороге. Он посмотрел на меня печальными глазами и я, наверное, впервые за последнее время заметила, как он постарел. Мы обнялись. Его борода и усы пощекотали мою щеку, как прежде в детстве, таком далеком теперь. Я зажмурилась и улыбнулась, потом просто поцеловала Радима на прощание и оттолкнувшись от него, заскользила по снегу прочь из деревни.
Я бежала той самой дорогой, по которой всего день назад мы возвращались домой. Дорогу теперь было не узнать и почти не различить под слоем свежевыпавшего снега. Когда я удалилась достаточно далеко от дома, то увидела приближающуюся из леса тень. Космач выскочил прямо передо мной, весело подвывая и мотая толстым хвостом-метлой из стороны в сторону. Я нагнулась, чтобы потрепать волкодава по мощной шее. Мой Космач ростом достигал мне почти до талии.
— Ну, идем, что ли? — произнесла я. Мой голос зазвенел в морозной тиши. Я оттолкнулась и полетела вперед. Космач — следом за мной. Несколько часов мы бежали по относительно ровной дороге. Время от времени волкодав обгонял меня, иногда просто бежал следом, а иногда исчезал в лесу, но вскоре появлялся вновь с радостным лаем. По моей спине колотила набитая вещами котомка. Я бежала легко, привычно. Снег искрился на поднявшемся солнце, слепил глаза, но на душе моей было легко и радостно. Даже ветер не казался таким ледяным, как прежде и я поняла, что пьянило мой разум. Ощущение свободы! Возможно, оно было ложным, но оно было, и я летела вперед, на моих губах застыла сама радость. Мне казалось, что там, за поворотом меня ожидает что-то удивительное, не виданное прежде.
Города мы достигли до наступления сумерек. Небольшой, с деревянными домами, рынком, он разросся у берега реки, где у каменной пристани качались на плаву корабли. Я сбросила лыжи и, подхватив их, вошла в высокие ворота, мимо стражников, которые обратили на меня еще меньше внимания, чем я ни них. Возможно, только мой волкодав немного их заинтересовал, но стражники промолчали, и мы беспрепятственно прошли в город. Я могла бы пойти к брату, но боялась, что скорее всего именно там меня наперво и будут искать. Да и уверенности не было, что он не вернет меня отцу. Какими бы не были их отношения, брат все же оставался наследником Молчана и скорее всего отдал бы меня, если бы отец стал сильно настаивать. А Молчан бы стал…
Улицы еще шумели, переполненные людьми. Все куда-то спешили, скрипели телеги, обгоняя нас, погонщики выкрикивали свое: Посторонись. Я шла вперед, Космач, не привыкший к такому скоплению народа, трусил возле моей ноги, прижимаясь лохматым боком к сапогу. Я направлялась к пристани, там, в одной из расположенных у самого берега таверн можно было найти недорогую комнату и получить горячий обед. У меня было немного денег, но вполне достаточно на первое время. Мы недолго петляли по улицам, когда, наконец, перед моим взором открылась река. На город уже давно опустилась ночь, дома горели огнями, дышали теплом натопленных печек и готовящейся на очагах пищей. В густом воздухе расплывались пятнами ароматы. В моем желудке заурчало. Я бросила взгляд на Космача, он все так же бесстрашно бежал следом.