И снова она ухватилась за ускользающее воспоминание: словно в дымке забвения Яра видела себя, метающую огонь в своих обидчиков. А потом к ней подскочил невесть откуда взявшийся северянин и надел что-то ей на шею — её утерянный ранее нательный крест, что сейчас был снова при ней. И всё. На этот раз её воспоминания оборвались окончательно.
— Нет… Дьявол, нет! — Яра в ярости повернулась к викингу, который всё так же неподвижно стоял за её спиной.
Стэйн возвышался над ней, словно гора, при том, что сама Яра была далеко не низкорослой.
Заявив свои права на эту воительницу англосаксов, он взял на себя ответственность за неё и за каждый её необдуманный поступок. А в том, что Яра просто так не смирится со свой участью, он даже не сомневался. Слишком гордой и свободолюбивой оказалась саксонская ведьма. А ещё никто из них не знал, чего от Яры стоило ожидать, и большинство относилось к ней с опаской.
Захватить и привести с собой посланную им Богами ведьму, чтобы соединиться с ней и воспроизвести на свет потомство, хотел бы без сомнения каждый. Но досталась она Стэйну, и многие сейчас ожидали своего шанса — малейший неверный шаг с его стороны, чтобы бросить Стэйну вызов и забрать ведьму себе.
— Ты… Сукин ты сын! Чёртово отродье!
Яра по привычке запустила руку за спину и наткнулась на пустоту… Её ножей, с которыми она никогда не расставалась, сейчас не было, как, впрочем, и её одежды.
Тем временем судно, подгоняемое попутным ветром, покачнулось, и ослабевшие ноги Яры сразу же подкосились, не выдержав её веса. И если бы не Стэйн, то она кулем свалилась бы на деревянную палубу драккара. Почувствовав же руки ненавистного северянина на своём теле, девушка отпрянула, врезавшись спиной в сизобородого викинга, стоявшего позади. Попятилась и под смешки варваров чуть не свалилась за борт.
— Стэйн, следи за своей женщиной, — обратился к брату Эйнар на норманнском языке.
Яра не поняла ни слова. Да ей было и неинтересно, о чём они между собой переговаривались, хмуро наблюдая за её метаниями. Стэйн же попытался её успокоить, но в девушку словно бес вселился.
— Убери от меня свои руки! — зашипела она, отбиваясь от ненавистных прикосновений.
— По нашим законам теперь ты его женщина. Его руки могут делать с тобой всё, что захотят, — поумерил её пыл Эйнар, обратившись к Яре на её родном языке.
— Мне плевать на ваши варварские законы! — сверкнула она глазами, в которых были злоба и ярость. — Я не его женщина! Я дочь графа и королевского военачальника!
— Дочь графа и военачальника, — повторил за Ярой северянин, приблизившись. — И как же твой отец допустил, что тебя собирались сжечь?
— А вот это не твоё дело, язычник! — ещё больше ощетинилась девушка.
Яра была настолько поглощена всем произошедшим, что даже не удивилась, когда викинг заговорил с ней на её языке.
— В любом случае, твоё происхождение не играет здесь никакой роли, — усмехнулся Эйнар. — Ты можешь быть женщиной моего брата или ещё кого-то из нас. Уверен, желающих найдётся превеликое множество.
Молодой Волк не был с ней откровенен до конца. По прибытию домой он и сам собирался заявить на Яру свои права, бросив вызов собственному брату. Саксонская воительница будоражила его мысли ещё до того, как он понял, что она и есть последняя из ведьм древнего рода, предсказанная северу. Теперь, когда конунг Харальдссон мёртв, негласным вождём стал он. И Эйнар был практически уверен в том, что непокорная ведьма в конечном счёте станет его. Но сейчас прежде всего следовало доставить её в целости на север, а для этого каким-то образом нужно было заставить саксонку вести себя тихо. Эйнар также не исключал возможность бунта среди воинов за право обладания ею и благоразумно отложил препирания с братом на потом.
Яра же после его слов чуть не застонала от горечи и бессилия. Она ещё раз обвела взглядом палубу: северяне, а среди них были и женщины, впились в неё своими взглядами, от которых мороз шёл по коже. При обороне крепости она убила множество их воинов, их братьев, отцов и сыновей, и ей показалось, что многие сейчас были бы не прочь с ней поквитаться.
— Почему они на меня так смотрят? — прошептала она пересохшими губами, вцепившись в края шкуры и стягивая их поплотнее.
— Они видели, как ты горишь заживо, — пожал плечами Эйнар и добавил после паузы: – И всё же ты стоишь сейчас перед ними целая и невредимая.
Молодой Волк и сам не мог отвести от Яры взгляда. С момента их последней встречи не только её волосы изменили свой цвет, сама она тоже изменилась: лик её оставался тем же, но выглядел сейчас будто по-другому. И он не мог объяснить сам себе, в чём тут дело.