В прошлом году муж поселянки пополнил ряды имперской армии и своего новорожденного сына он так и не увидел. Лоторий же вырвал из рук женщины плетёную колыбель, а саму её отбросил на соломенную подстилку. Надвигаясь, он уже отстегнул свою кирасу*, когда его внимание отвлёк посторонний шум снаружи.
То, что предстало его взгляду, когда Лоторий Друс отогнул шкуру было настолько противоестественным, что имперец сначала застыл в изумлении. Его командир в одиночку стоял против группы вооружённых незнакомцев во главе с красноволосой женщиной. А над их головами, словно огромный пчелиный рой, вихрем кружился песок…
Свершилось! Они нашли её!
(Следующие сцены содержат контент 18+ и не могут быть опубликованы на портале Литнет. Весь отрывок стоит на таймере в группе автора, и будет опубликован завтра в 10.00 по Мск. Ссылка в профиле, в графе «обо мне». Для тех, кто не приемлет жестокость: схватка закончилась, наши победили. Агион погиб.) — примечание автора.
— Северяне заслужили выпить! — громогласно провозгласила Яра.
И витавшее в воздухе напряжение тут же взорвалось радостными воплями. Похоже, только сейчас ко всем собравшимся пришло осознание победы.
— Здесь есть эль? — оживился Фоки.
— Нет, но есть отличная брага из козьего молока.
Яра повернулась к рыжему великану и, не смотря на смутное расположение духа, не смогла сдержать улыбки при виде его гримасы отвращения.
— К чертям молоко! — скривился он.
— Ты ведь понимаешь, что они вернутся? — Волк подошёл сзади вплотную, чтобы сказанное им услышала лишь она одна. — И приведут с собой целую армию.
Северянин стоял прямо за её спиной, опаляя её шею жаром своего дыхания. И хоть грудь его не касалась спины Яры, она чувствовала исходящее от него тепло. Его слова растворились во всеобщем гомоне. Толпа бурлила, люди оживлённо переговаривались, кто-то кого-то звал, толкаясь.
Радовались все. Все, кроме Борса. Кузнец стоял поодаль и не отводил взгляда от Яры и руки северянина на её поясе.
— Где араб? — окрик Ньёрда Остроглазого разорвал возникшее между ними напряжение.
— Араб исчез… — пробасил следом большой Фоки.
Воспользовавшись шумихой и тем, что в связи с прошедшей битвой никому до него не было дела, Араб сбежал, прихватив с собой коня и мешок с припасами.
# # #
Дождь закончился так же неожиданно, как и начался. Когда на закате всё поселение столпилось возле утёса, Вольф натянул тетиву, а Яра поднесла ладонь к наконечнику стрелы, и пропитанное маслом древко тут же вспыхнуло. Стрела рассекла воздух огненной чертой, угодив в наполненную ветошью лодку. Когда-то Агион был рыбаком, он любил море, и сейчас отправился в своё последнее плавание.
Поминальная речь была произнесена, и в воцарившемся молчании кто-то дёрнул Яру за подол. Опустив голову, она улыбнулась, глядя в разные по цвету глаза Асы.
Кираса* — металлический панцирь на спину и грудь, одеваемый поверх хитона или туники.
Глава 19
— Почему Северный Волк? Что означает это прозвище?
После того, как всё зажаренное на огне мясо было съедено, а северяне размещены на ночь в уцелевшем амбаре, самые стойкие ещё засиделись у тлеющего костра.
— Это долгая история, — ответил Вольф её же словами и, заметив в глазах Яры насмешку, после минутного колебания обвёл взглядом своих людей.
Большой Фоки как раз оказывал недвусмысленные знаки внимания Индегерде. Нужно сказать, женщину сегодня словно подменили. Довольно жмурясь, она улыбалась великану и целый вечер позволяла тому за собой ухаживать. Каким-то непостижимым образом они даже понимали друг друга.
— Мы предпочитаем судить о человеке согласно его заслугам, а не толщине его кошелька. В отличие от христиан, прикрывающих свои недостатки благородными фамилиями, — заявил Волк, повернувшись к Яре.
Девушка на это лишь пожала плечами, демонстрируя глубочайшую степень безразличия. Она ни словом не обмолвилась о своей принадлежности к христианству, но всё же северянин смог её изобличить. Вольф пристально следил за её реакцией, пытаясь уловить хотя бы намёк на какую-либо эмоцию, кроме холодного безразличия. И не найдя оный, невозмутимо продолжил:
— Это Бернард Большое гнездо, — произнёс он, указав на невысокого, зато весьма коренастого викинга.