Выбрать главу

Палача нашли…

Бесит даже не это, а святая уверенность Кагона, что Виттар поступит именно так, как от него ждут.

– Я одного не понимаю. – Виттар сжал кулаки, унимая противную дрожь в пальцах. – Что мне с ней делать?

– Что хочешь. Отрекись. Выкинь за дверь…

И как долго она протянет на улице? В лучшем случае отправится в дом терпимости. В худшем – не Виттар, так кто-нибудь другой прислушается к песням Кагона.

– …отошли куда-нибудь. Сделай любовницей.

– Что?

Виттару показалось, что он ослышался. Но Стальной Король любезно повторил:

– Любовницей. Ты же так и не удосужился найти кого-нибудь, а напряжение определенно не мешало бы сбросить. Заодно и теорию свою проверишь.

Это шутка такая?

– Свадьбу, каким бы ни был результат, не переиграешь. И если появился альтернативный вариант, то следует им воспользоваться. А крепкие бастарды ни одному роду еще не вредили.

Не шутка, но услышанное плохо укладывалось в голове Виттара.

– Она молода. Предполагаю, что красива. Воспитание получить успела. Неглупа, если сумела продержаться четыре года. Из хорошего рода, перед которым ты не имеешь никаких обязательств. В свою очередь ты ее расы. Высшего рода. Не стар. И насколько я тебя знаю, будешь обращаться с ней уважительно. Как бы ни сложилось, на произвол судьбы не бросишь. Попробуй. Если она тебе не глянется, отошлешь, – завершил речь Стальной Король. – Или подаришь кому-нибудь. Полагаю, вскоре появятся охотники…

И это предположение почему-то крайне не понравилось Виттару.

Король коснулся ладьи.

– Вы оба ничего не теряете…

Виттар думал, пока добирался домой.

Пока рассматривал дом, какой-то вдруг неряшливый, заросший пылью.

Пока мерил шагами библиотеку, пытаясь обнаружить некое обстоятельство, которое сделало бы задумку короля невозможной.

Пока ждал Торхилд, подбирая слова.

Она вошла в библиотеку и поклонилась. Бледная. И нервозная. Ждет, что ей на дверь укажут? Или уже умереть приготовилась?

– Садись.

Торхилд страшно. И в то же время она пытается этот страх спрятать. Она движется неторопливо, но не настолько медленно, чтобы это выглядело неуважением.

– Скажи, ты и вправду была любовницей Макэйо из рода Лоз и Терний?

– Да, райгрэ. – Произнесено ровным равнодушным тоном.

– Вы заключили сделку?

– Да, райгрэ. – Чуть тише.

– Ты осталась, а он освободил твоих брата и сестру?

– Да, райгрэ. – Еще тише.

– И твои родичи знали об этой сделке?

– Да, райгрэ. Мне позволено было написать письмо. – Уже почти шепот.

– Твои родичи хотели, чтобы ты умерла?

– Да, райгрэ. – Еще немного, и она заплачет. Семнадцать ведь только, пусть и выглядит старше. – Я… испугалась. Если бы был яд, чтобы просто заснуть… чтобы не больно. А я боюсь боли.

Она не шелохнулась, позволив подойти близко. Зауженный подбородок, челюсть тяжеловата, но губы крупные, вишневые. Мягкие. Глаза того особого лилового оттенка, который получается, если смешать ртуть и свинец.

– Это нормально – бояться боли. – Виттару неудобно под этим взглядом. – И стыдиться тебе нечего.

Она выжила. Не сам ли Виттар учил щенков, говоря, что главное для солдата – это выжить? А цена – вопрос третьестепенный. Так чем же этот ребенок хуже?

– Также не следует опасаться, что я причиню тебе вред.

Она ведь знала, чем закончится разговор с родичами. И ждала. Его возвращения. Гнева. Наказания. Смерти, которая шла по следу, но вчера отступила…

– Я сдержу свое обещание, но хочу, чтобы ты мне помогла.

По глазам не понять, о чем она думает.

– Этому дому нужна хозяйка. Справишься?

Робкий кивок:

– Я… постараюсь, райгрэ.

И все-таки в идее короля что-то есть… Предложи Виттар прямо сейчас отправиться в спальню, девчонка подчинится. И сделает все, чтобы Виттару угодить. В конце концов, разве не в этом состоит прямой долг женщины?

Виттар и вправду не станет ее обижать.

Он даст время отойти. Оглядеться.

Поверить, что здесь безопасно.

И привыкнуть к нему. Если уж заводить любовницу, то не такую, которая боится лишнее слово сказать…

Отражение за слоем пыли кивнуло: в целом оно было согласно. Оставалось уточнить кое-какие детали. Например, придется ли эта девчонка по вкусу самому Виттару.

Выяснить это несложно.

Глава 10

Перемены

Торхилд знала, что ей нельзя возвращаться. В своем письме дядя четко объяснил, как следовало поступить. А она струсила. Сидела, читала, перечитывала и трусила.

Нож ведь был, Макэйо нарочно оставил его, мол, пусть Торхилд сама решит, чего ей хочется. И она решалась… минут десять. То тянулась к ножу, трогала костяную его рукоять, то руку отдергивала. Совсем было осмелилась, приставила лезвие – длинное, острое – к груди… и поняла, что не сможет.