...чертовкой.
...гадиной.
Люди шумят, бабку уже на землю уложили, а меня сзади кто-то за плечи приобнял, кто-то неравнодушный. Да и я ведь сама по себе не плохая, добрая и не хотела я, случайно же все вышло. Страшно, и слезы по щекам солеными ручьями бегут-катятся. Слезы слезами, а бабку спасать нужно!
Сжала кулаки. Собралась... Вода откликнулась легко, будто только и ждала, что к ней обратятся. Семь вдохов, семь долгих секунд, и слепая задыхаться перестала, розоветь начала и дышать принялась со всем тщанием.
Вдали послышались сирены, оставаться не было смысла, и я, вывернувшись из чьих-то добрых рук, как последняя трусиха, просто сбежала.
По дороге к дому я плакала, нет, даже не так - я рыдала. Еще никогда до этого момента я не ощущала себя таким чудовищем, ведь еще чуть-чуть и пусть не намеренно, но я стала бы убийцей.
Ужасно, просто ужасно, и бабка, наверно, права, я дьявольское отродье, и жить мне на белом свете не стоит. Да и Влад... как... как он может меня любить такую... отвратительную?! Но он ведь любит... Но это только потому, что ничего не знает, а если узнает, то обязательно возненавидит, и будет прав, я и сама себя ненавижу. Какое же я чудовище! Уууу... Слезы бежали по щекам ручьями... реками. Я была безутешна, жизнь казалась мне конченной и потому...
- Мы расстаемся! - молвила, стоя в дверях, зареванная, растрепанная, с распухшим носом. - Мы расстаёмся, все - это конец!
Влад смотрел на меня с изумлением и, кажется, совсем ничего не понимал. Опять еще возьмет да и подумает, что я это не серьезно, а я ведь серьезно, и утешать меня не нужно.
- Что случилось? - спросил на выдохе.
- Ничего, - громко шмыгнула носом. - Просто я наконец решила. Уходи!
- Сима, - шепнул как-то жалобно, хотел приобнять, но я его оттолкнула.
- Нет!
Слезы с новой силой брызнули из глаз. Я выскочила из прихожей и помчалась вниз, перепрыгивая через ступеньки. В душе у меня зарождалась буря, и ее срочно нужно было успокоить, пока не случилось страшное, непоправимое...
Поздно.
Капли дождя упали на лицо, прокатились по щекам, смешались со слезами, и в мгновение ока я растаяла, растворилась в дождевой воде, превратилась в воду. И это все прямо посреди улицы. Хорошо еще, что от дома успела отбежать подальше, а там кусты, может, никто ничего и не заметил. Только вот вся моя одежда осталась на земле, и это странно.
Но мало ли в мире странного.
Наступили сумерки, и я вернулась: вылилась водой из крана у себя в ванной. Приняла человеческое обличие. Подобные фокусы я проделывала уже не раз, и не два, это было для меня привычно и просто. Первые пару минут после нечаянного превращения тело слушалось плохо, казалось нестерпимо тяжелым, неповоротливым и совершенно чужим. Мне даже пришлось несколько раз ущипнуть себя за руку, чтобы вновь почувствовать себя человеком.
Как же я от всего этого устала!
В квартире царила полутьма, свет не горел, значит, Влад ушел, и это хорошо, ведь именно на это я и рассчитывала. Так? Только вот на сердце грусть и в душе пустота. Но ничего не поделаешь, никто и не говорил, что жизнь - сахар.
Прошлепала босыми ногами по коридору, нащупала в темноте выключатель, зажгла свет и ... чуть не взвизгнула, увидев его.
Влад сидел в кресле неподвижно, словно статуя, али манекен, был бледен, а скорее даже сер и глядел куда-то в пустоту взглядом расфокусированным. На коленях у него лежала одежда, та, которую я потеряла под дождем. Просто нашел или...
- Ты видел?
Кивнул.
- Вот только не знаю, что я видел, - голос тихий, чуть хриплый. - Может, объяснишь!
А как тут объяснишь, что скажешь? Я мялась на пороге, переступая с ноги на ногу, входить было страшно. И не Влада я боялась - правды, от которой юли не юли, теперь не отвертишься.
- Объяснишь? - он наконец решил на меня посмотреть, во взгляде его не было ничего кроме смертельной усталости, ни удивления, ни ненависти.
- А ты поверишь?
- Каждому твоему слову.
- Ххорошо - голос дрожал. - Тогда слушай!
Рассказ был недолог и сбивчив, мужчина слушал внимательно, глупых вопросов не задавал.
- ...дурочкой я тогда была, такой дурочкой. Решила по малолетству, что любовь безответная да сердце разбитое - это повод, вот в речку и кинулась...
- ...спасли, из воды вытащили, вернули к жизни, да только поздно уже было, колечко свое я на дне той злосчастной речушки оставила, а душу мою хозяин всех вод забрал - невестой своей сделал, одной из великого множества...
- ...я только на второй день пребывания в больнице заметила, что колечка любимого на пальце нет, думала, в воде потеряла... но нет... оказалось Чарондак его себе забрал, и душу мою к нему привязал. Вот.
Я помолчала, давая мужчине переварить услышанное, а потом спросила шёпотом:
- А теперь, когда ты узнал, кто я на самом деле, теперь ты, наверно, меня ненавидишь... такую. Да?
- Ну что ты, как я могу... Я ведь тебя люблю... абсолютно любую... и такую... ммм... необыкновенную. Но глаза грустные и смотрит внимательно, как будто видит впервые. - А ты? Ты меня любишь? Или...
- Или? Хочешь спросить, способна ли я вообще любить?
- Нет, я не... - замялся, потупил взор. - Просто ты все время меня отталкиваешь.
Я вздохнула печально и призналась:
- Люблю. Люблю, потому и отталкиваю.
Слабая тень улыбки скользнула по его лицу:
- Не логично, но вполне в твоем духе.
Я фыркнула.
- Русалка значит, - пробормотал еле слышно, пересаживаясь из кресла ко мне на кровать.
- Нет, вовсе нет, никакая я не русалка. Русалки - они ж покойницы, а я живая, и хвоста у меня нет. Не русалка, точно. А вот кто - не знаю, Люська меня так и не смогла классифицировать, предлагает считать меня просто водной девой.
- Да? А Люська у нас кто? - спросил, осторожно приобнимая за плечи.
- Люська ведьма.
- Надо же, - удивился. - А я-то просто в шутку спросил.
- Шутки говоришь? Я даже немного на него обиделась, я ему тут тайну смертельную раскрыла, а он шутит. - Шутки... Знаешь, мне порой кажется, что вся моя жизнь - это просто иллюзия, хрупкая такая, наподобие мыльного пузыря, чуть тронь, и она лопнет. И ничего не останется. Я все время будто балансирую на краю пропасти, боясь сделать, сказать что-нибудь не так. Постоянно боюсь разоблачения. Представляешь, на днях мне сестра сказала, что раз я так сильно люблю воду, то в следующей жизни непременно стану русалкой. Она-то, конечно, пошутила. Но знаешь, как у меня в тот момент сердце в груди заухало, думала все - инфаркт. Вот тебе и шутки!
- Тебе следовало рассказать мне все раньше.
- Это совершенно ничего бы не изменило, а лишь приблизило бы нас к началу конца.
- Но я же сейчас здесь, с тобой, и это не конец.
- Конец. Так не может дальше продолжаться, я не человек, счастливого конца у нашей истории не будет, - сказала, но Влад мои слова о разрыве, как всегда, начисто проигнорировал.
- Это, то, что с тобой случилось - это навсегда?