И опьянённая своим везеньем, она позволила себе взять для примерки два платья. Благо, в отделе почти никого, и кабинка свободна, не надо ждать у всех на виду.
Белое платье до пола, с длинными кружевными рукавами и такой же вставкой сидело вполне прилично. Эля медленно поворачивалась перед зеркалом, оглядывая себя. Белый цвет всем идёт. Лишние оборки потом можно будет спороть, отрезать низ и получатся очень приличные кофточка и юбка... Нет-нет, она ничего не будет пороть. Платье останется таким, она будет хранить его. И туфли она купит такие же, на один раз, и будет хранить их. И фату, и перчатки. Как доказательство, что, в самом деле, был тот разговор.
- Эля, возьмёшь меня в мужья?
- Как в мужья, Серёжа? С загсом?
- Ну, если ты без этого не можешь, то да. И формальности всякие... может понадобиться.
Ведь она никому, ни словечком, ни намёком. Это только её. Ведь Марюта, она хорошая, но расскажи ей, то сразу:
- Зачем это ему? - и начнёт поучать. - Ты учти, просто так мужчина не предлагает. Он за эти слова с тебя хорошо стребует.
Ах, пусть, пусть всё, что угодно. А что Марюта никому не верит, так у неё трижды срывались свадьбы. И из-за одного и того же: Марюта оказывалась слишком бедной невестой, с пропиской, но в комнате в коммуналке с мамой. Эля её понимает, сочувствует, они подруги, но... у Эли всё-таки плохонькая, но квартира, и деньги... правда, почти все запасы уже кончились, но Серёже надо было прилично одеться, вот только и осталось чуть-чуть, на - она задохнулась, мысленно произнося - на свадьбу, и вдруг... вдруг Сергей окажется не таким.
Эля сняла платье и аккуратно расправила его на плечиках. Второе она даже не стала мерить. Если к собранным на свадьбу деньгам одолжить ещё сотню у Марюты, то она купит именно это, и должно будет хватить на туфли. А без фаты и перчаток она обойдётся.
Повесив оба платья на место, Эля взглянула на часы. Так долго она ещё ни в одном магазине не торчала. Надо идти. Сергей обещал приехать поужинать. Надо ещё приготовить, накрыть. И рубашки, которые он завёз в прошлый раз, одну она не успела погладить, а вдруг он захочет надеть именно её. Надо спешить. Но она ещё задержится, буквально на минуту. Померит фату. Вот они, у зеркала, висят пышными связками с обеих сторон.
Эля сдёрнула шапочку и взяла первую попавшуюся фату. Примеряя платье, она разглядывала фигуру, а сейчас увидела своё лицо. Нелепо запрокинутое в наклонном зеркале, окружённое белыми крыльями нейлоновой фаты, с цветочками над упавшей на лоб чёлкой. Эля всегда знала, что некрасива, знала, что ей не поможет никакая косметика, но такой уродливой видела себя впервые. Оцепенев, она смотрела на себя, а зеркало невозмутимо отражало её и двух откровенно хихикающих продавщиц за её спиной. Эля сняла и повесила фату, надела шапочку. Зачем она пришла сюда? Ведь деньги просил Сергей, а собранного мало, всё равно придётся и одалживать, и опять продать несколько книг. Ему опять для чего-то нужны деньги, он никогда не говорит для чего, просто нужны, а она... ну зачем она пришла сюда...
- Тоже... с фатой... с такой-то рожей...- провожало её фырканье продавщиц.
Внизу, в тамбуре, всё та же старуха. Эля хотела пройти побыстрее, но, как назло, перчатка зацепилась за замок сумочки, на ходу не вытащишь.
- Ничего не подобрала? - вдруг спросила старуха. Не зло, даже сочувственно спросила.
- Нет, не смогла, - благодарно ответила Эля.
- И конечно. За глаза не подберёшь. Молодые, они разборчивые, - старуха помогла ей открыть дверь. - Пусть сама едет да выбирает. А то рада мать гонять.
Как хорошо, что идёт холодный дождь, и со стороны рыдание легко сойдёт за ознобную дрожь, а слёзы отличимы от воды только на вкус.
<p>
1984 г.(2010)</p>