Кивком подозвав подходящего парнишку, Натаниэль нагнулся, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Ты кажешься честным человеком. Как тебя зовут?
— Лэм, сэр.
Он был очень грязным, но эта была та грязь, которая, кажется, приставала к нему каждый день. У юного Лэма без сомнения была мать, которая заставляла его энергично мыться каждую ночь, перед тем как наполнить его живот теплой едой, а его жизнь — привязанностью.
Счастливый парень.
— Ну, Лэм, ты можешь оказать мне большую услугу, присмотрев за нашими лошадьми в течение часа? Найди им немного воды и тень для отдыха.
— О да, сэр!
С мужественным достоинством пожав руку мальчику, Натаниэль выпрямился и сделал знак Вилле.
Когда они приблизились к магазину, Вилла оглянулась, чтобы увидеть мальчика, идущего по-солдатски выпрямившись между лошадьми. Она повернулась обратно к Натаниэлю.
— Как ты это делаешь?
— Делаю что?
Заставляешь людей угождать тебе, — подумала она, но только покачала головой и не сказала ничего.
Он усмехнулся ей в ответ.
— Что ты собираешься покупать, Вилла?
Она медленно улыбнулась, и в ее глазах появился жадный блеск.
— Сколько я могу потратить?
— Ах, в конце концов, ты все же женщина, — Натаниэль рассмеялся и направил ее к двери книжного магазина. — Я скоро приду, чтобы заплатить за все. Найди что-нибудь новое для чтения. Что-то без слова «уксус» в названии.
Отличительный запах книжного магазина приветствовал Виллу на входе. От книг так замечательно пахло бумагой. Этот аромат объединялся с дымом из трубки владельца магазина, вызвав в Вилле воспоминания о ее отце и о том, как она читала с ним по вечерам.
У хозяина магазина были добрые, любопытствующие глаза. Он немедленно подошел к ней.
— Что вы ищете в этот прекрасный день, мисс?
Вилла посмотрела вокруг. В крошечном магазине были стеллажи, полки и груды книг. Такое множество ошеломило ее и лишило способности выбирать.
— Я не знаю.
— Ну, у нас большая коллекция. Возможно, что-то историческое?
Вилла поразмыслила, затем покачала головой. История требовала некоторого количества времени, чтобы копаться в ней, и обычно была суховата.
— Возможно, роман? — он снял одну книгу со стеллажа, едва бросив на нее взгляд. — Вот эта очень популярна. Бедная гувернантка влюбляется в своего хозяина. Очень воодушевляет, я уверен.
Романы были ужасно интересны, это правда, хотя в настоящий момент Вилла скорее ощущала себя так, словно ее жизнь описывалась в романе. Она снова покачала головой.
— У вас есть что-нибудь… — она заколебалась, не совсем уверенная в том, что она искала.
— Да? — его глаза почти сияли от предвкушения.
— Возможно, инструкция для…
Мужчина покачнулся на носках от нетерпения, его руки были сжаты за спиной.
— … брака?
— Вы желаете книгу о законах по заключению брака? Довольно тяжелое чтение для вашего нежного возраста.
Разрываясь между негодованием и изумлением, Вилла покачала головой еще раз.
— Нет, сэр. Я недавно вышла замуж и …
— Да, я видел, как вы и ваш молодой человек ехали верхом. Он неплохо выглядит, хотя не так хорошо, как тогда, когда я в последний раз видел его. Видит Бог, я забыл его имя. Простите мою память, мисс. Она уже не та, что была когда-то.
— Моего мужа зовут Натаниэль Стоунвелл.
Он покачал головой.
— О нет. Звучит не совсем правильно.
Вилла удивленно посмотрела на него.
— Уверяю вас, это совершенно правильно.
— Конечно. Вы должны знать, не так ли? Отлично, поздравляю вас со счастливым бракосочетанием. Надеюсь, это благословенный союз?
Внезапно Вилла четко поняла, что ей требовалось.
— Да… у вас есть какие-то упоминания о… — ох, как же ей это назвать? — Об акте?
Он заморгал.
— Об акте свадьбы?
— Нет, — Вилла послала ему солнечную улыбку. — О супружеском акте.
Низенький мужчина был шокирован.
— О нет! Нет, нет, нет!
Он покраснел и начал заикаться, и Вилла была вынуждена извиниться и сказать, что она просто пошутила.
В конечном счете, она покинула магазин без романа о гувернантке, и ничуть не более просвещенная по поводу замужества, чем тогда, когда она вошла туда.
Она не видела человека, стоящего в тени, который проследил за ней взглядом, наблюдал за тем, как она пошла обратно к лошадям, а затем вошел в книжный магазин с темными намерениями во взгляде.
Натаниэль скоротал несколько минут в галантерейном магазине, пока ждал Виллу. Он купил пакетик леденцов, чтобы вознаградить юного Лэма, но затем исчерпал запас вещей, которыми можно было заняться. Он посмотрел вокруг. Грудами стояли мешки с мукой, бочонки с зерном и ламповым маслом громоздились по углам. Все это было бесполезно для него.
Он вышел из лавки и медленно пошел по мощеной улице. Он мог бы купить весь книжный магазин, но не было способа, чтобы увезти все эти книги с собой. Да и в Рирдоне было более чем достаточно книг, как в Рирдон-Хаусе в Мейфэре, в котором имелась своя солидная библиотека.
Затем мерцание притянуло к себе его взгляд. Сапфировый шелк и кремовое кружево сияли сквозь затененное окно витрины магазина. Это было дамское платье, такое же прекрасное, как те, что он видел на своей матери и Дафне.
В первый раз Натаниэль потрудился представить Виллу в гостиных Рирдон-Хауса. В ее простом сельском муслине и крепких поношенных ботинках Вилла будет выглядеть совершенно не к месту.
Кроме того, разве она не будет замечательно смотреться в голубом?
Он вошел в магазин, звякнув маленьким серебряным колокольчиком, который висел на двери. Измождено выглядящая женщина вышла из-за занавески, затем резко остановилась, когда увидела его.
Ее глаза расширились, и на мгновение он подумал, что она, должно быть, узнала его. Затем он осознал, что была просто естественное беспокойство от того, что она увидела пыльного, грязного от долгой дороги человека в ее аккуратном учреждении.
— Я здесь чтобы купить кое-что, — ободряюще заявил он.
Она кивнула и осторожно подошла ближе.
— Что я могу показать вам, сэр?
Он жестом указал на голубое платье, которое висело в окне на манекене.
— Я куплю вот это.
— Да, сэр. Оно стоит два фунта шесть пенсов, — женщина открыла книгу заказов на конторке. — Когда ваша жена желает прийти на примерку?
— В этом нет необходимости, — сказал Натаниэль. — Я просто возьму его…
Он бросил взгляд на платье, одновременно посмотрев через окно на улицу. Рядом с магазином стояли супруги Блоухард, одни из тех, кто наиболее злобно высказывался против Натаниэля, когда была обнародована эта трижды проклятая карикатура. И сейчас они, кажется, собирались зайти в магазин.
Черт. Он повернулся обратно к продавщице.
— Платье. Немедленно, — он бросил три фунта на конторку и повернулся лицом к двери, как раз тогда, когда колокольчик звякнул еще раз.
Вошедшая женщина удивленно посмотрела на него, затем задохнулась и протянула руку, словно хотела задержать своего мужа. Мужчина, дородный тип, у которого было больше денег, чем политической проницательности, начал краснеть от оскорбления, когда увидел Натаниэля.
— Вы! — он вырвался от удерживающей его жены и проследовал к Натаниэлю. — Возвращаетесь обратно в Лондон, не так ли?
Натаниэль приподнял бровь.
— Это так.
Мужчина свирепо нахмурился.
— У вас нет права пачкать там даже воздух. Если у вас было бы хоть какое-то понимание, то вы бы схоронили свою проклятую личность в провинции!
Натаниэль сложил руки и прислонился одним бедром к конторке.
— Но тогда я бы так скучал без вас.
На что этот тип, совершенно не обладающий воображением, смог только безмолвно пыхтеть.
Продавщица была занята тем, что снимала с манекена шелковое платье, наблюдая за ними уголком своего глаза. Натаниэль не собирался выслушивать, что еще выскажет этот тип, так как он был всего лишь несдержанным идиотом, а считал секунды до того момента, как продавщица положит ему в руку обернутый бумагой пакет.