— Сидай, сынок! — неожиданно пригласил давешний дед в телогрейке и убрал с сиденья коричневую руку. — Сидай!
Женя тут же плюхнулся на сиденье. Он был так рад, что забыл сказать деду «спасибо».
Тряслись долго, часто останавливались — подбирали новых пассажиров. Шофер два раза влезал в салон и, протискиваясь от задней двери к передней, собирал плату за проезд.
Дед, тыча Женю черным пальцем в грудь, рассказывал, что было в Фомичевке до войны и как работали в больнице, бывшей земской, два глухонемых санитара…
— А как германец пришел, — говорил дед, — так они сразу заговорили и надели ихнюю форму, потому что были засланные шпионы и всех знали. Врачей, которые евреи, тех сразу постреляли, а других на машине отвезли неизвестно куда. Больные — кто утек, тот живой остался, — вздохнул дед. — В копнах хоронились и христарадничали по ночам… Идиотов всех побили, как негодных для работы, и сделали они себе туточки госпиталь, и в той госпитали лечили своих раненых солдат… Офицерям, — дед неопределенно махнул рукой, — тем другая была госпиталь, где опытная станция…
Две блеклые женщины, которые сидели впереди, склонив головы друг к дружке, тихо говорили о диагнозах, лекарствах и врачах — кто из них плох, а кто хорош.
Женя, глядя в окно, тосковал.
9
— Я, знаешь, поеду, — сказал он, глядя в сторону, когда автобус наконец доехал до города и они выбрались из него. — Домой надо… У нас там мероприятие… ну, воскресник на завтра объявили! И чтобы всем быть обязательно, а то премии лишат!
— Врешь ты, Женька! — безошибочно определила тетка и прошлась вперед, разминая затекшие ноги. — Что ж с тобой делать теперь? Поезжай… если приспичило! — махнула она рукой.
— Точно, воскресник, теть Наташ! — с трудом скрывая радость, ответил Женя. — По уборке территории и для этого… как его?.. благоустройства. Я через пару недель обязательно приеду, — пообещал он, — часы Эдику привезу…
— Ладно тебе, — отмахнулась тетка, — он и без часов хорош! А сам приезжай и невесту привози, — пригласила она, — покажи хоть, кому открытки шлешь!
— Привезу! — засмеялся Женя и как-то вскользь поцеловал тетку в дряблую щеку. — Приветствую вас! — прокричал он, уходя. — Значит, жди через две недели! Приедем!
Тетка осталась на остановке ждать трамвай. «Столяра поищу, — простившись с ней, решил Женя. — Столяр мужик хороший! Поговорим…»
Улица, название которой столяр торопливо записал на кусочке картона, располагалась неподалеку от автостанции — Женя это знал. Он быстро нашел нужный дом. За глухим забором что-то натужно гудело — паяльная лампа или примус, — пахло паленым и визгливо бранилась женщина.
Постояв у забора, Женя повернул назад. «Вон откуда он такой спец-то насчет жен, — подумал он, — по личному, так сказать, опыту». Старушки, сидевшие на лавках, намертво врытых в землю, и на кухонных табуретках, вынесенных из домов, внимательными взорами проводили Женю. Он почему-то покраснел и почувствовал себя виноватым.
Очутившись на главной улице города, Женя разок-другой прошелся мимо магазинов, кинотеатров, ресторана и простых забегаловок, но никого из знакомых не встретил. А может, не узнал. Столько лет протекло с тех счастливых пор, когда он таскался по этой улице ежевечерне в компании друзей, не ведая забот. А теперь друзья изменились, переженились. По главной улице гулять не ходят — выпивают небось дома с тестем…
Направившись к вокзалу, Женя внезапно столкнулся с такелажником Серегой и не сразу узнал его. Серега одет был франтом, но не очень весел.
— Я вас приветствую! — сказал Женя, дергая его за рукав. — Ты как здесь оказался?
— К сеструхе приезжал, — ответил любитель десяток.
Громко скрипнули его новые ботинки.
— И что? — спросил Женя.
— А она, соседи сказали, за грибами уехала, — вздохнул Серега. — Зря только время потерял…
— Ну-ну, а ты и нос повесил! — Женя хлопнул такелажника по спине. — Надо тебя развеселить. Вольем по стопочке?
— Давай, — с готовностью согласился Серега. — Раз такое дело, я не против…
— Где город Бургас, знаешь?
— За границей, — недолго думая ответил такелажник.
— Ясно, что за границей, — задумчиво сказал Женя. — А вот где именно, в какой стране? Заграница разная бывает…
— Подумаешь, заграница! — фыркнул Серега. — Как в песне поется: «Не нужен мне берег турецкий, и Африка мне не нужна!» Понял?