— Ничего, гляжу, тебе не нужно, — презрительно сказал Женя. — Ничего-то ты не знаешь! Чем трубная резьба от дюймовой отличается? — спросил он. — Тоже не знаешь? Вот-вот, — продолжил он, не дождавшись ответа, — век тебе цепь таскать заместо крана! Ты сколько классов кончил?
— С меня хватает, — обиделся Серега. — Чуток поменьше, чем ты, знаток!
— Ты думаешь? — серьезно спросил Женя. Он внезапно сообразил, что и вправду «чуток».
Из магазина они вышли с раздутыми карманами.
— А куда пойдем? — спросил Серега, отряхивая свой новый пиджак. — Где выпьем-то?
Женя задрал голову и увидел залихватский росчерк — вывеску кафе «Метелица».
— А вот в «Метлу», — решил он.
Внутри «Метла-Метелица» оказалась обычной столовой самообслуживания. Закусить взяли по салату и по второму — печенке с густой коричневой подливой. Выпили не таясь. Женя, вспомнив, как Эдик перемалывал зубами хрупкие куриные кости, отодвинул от себя помятую алюминиевую тарелку с печенкой. Серега уплел все сам, за двоих.
Потом, потаскавшись по городу, выпили еще, — уже на скамейке, среди благообразия и тишины детского парка, у постамента с гипсовой вазой. Серега, боясь испачкать новые брюки, на скамью не сел, пил стоя. Пустую бутылку сунули в вазу.
Потом Серега куда-то исчез. Оставшись в одиночестве, Женя вдруг твердо решил отведать шоколада «Гвардейский», о котором рассказывал мордастый санитар, и отправился в ближайший магазин.
Темнело, немощно светили уличные фонари.
— Ну, куда прешь? — спросил молоденький милиционер, рядовой, изо всех сил стараясь казаться строгим. — Не видишь — закрыто?
— У тебя, деревня, не спросил, закрыто или нет! — огрызнулся Женя и еще раз попытался проникнуть в магазинную дверь мимо рядового. — Видишь, кассы работают еще… А знаешь, где город Бургас? — спросил он, когда в магазинную дверь проникнуть не удалось. — Не знаешь? Потому тебе и лычек не дают!
Обиженный рядовой перешел на официальный тон:
— Отойдите, гражданин, не нарушайте… Фалалеев, Фалалеев! — вдруг закричал он, приподнимаясь на носках, и цепко схватил Женю за рукав.
Подоспел огромный Фалалеев с широкими лычками старшего сержанта на погонах. Он, мрачно хмурясь, выслушал юного коллегу и крепко взял Женю за руку повыше кисти.
— Пошли, — сиплым тенором сказал он.
И они пошли. В отделение.
10
— …обзывал «деревней» и вообще оскорблял при исполнении, — задушенным голосом доложил Фалалеев, поставив Женю перед перегородкой, за которой сидел дежурный капитан.
— Как фамилия? — спросил капитан, грозно шевеля бровями. — Ну-ка, что у тебя в карманах?
В карманах у Жени оказались: заводской пропуск с фотографией четыре на шесть, денег новыми пятирублевками пятьдесят пять рублей и мелочью — до рубля, самодельная алюминиевая расческа с длинной ручкой, неотправленная открытка и серый носовой платок, измятый до предела. Женя украдкой стряхнул на пол табачные крошки и обломки горелых спичек.
— Филипцов, значит? Значит, гражданин Филипцов, стираешь грани между городом и деревней? — спросил капитан, разглядывая самодельную расческу. — Та-ак, будем вытрезвлять, — решил он. — Посидишь пока у нас, придет машина с Желябова, отвезет тебя ночевать! К дворянам, раз деревня тебе не по душе! Цены там барские!
— Ха-ха-ха! — гулко засмеялся Фалалеев.
— Товарищ капитан! — схватившись за голубой барьер, закричал Женя.
— Что «товарищ капитан»? — спросил капитан, не поднимая головы.
— Не знаете, где город Бургас?
— Молчи лучше, Филипцов, — поморщился капитан. Он снял с рукава пушинку и придвинул к себе пухлую, прошнурованную тетрадь. — Не мешай людям работать!
— Раз говорят: молчи, — значит, молчи! — назидательно произнес Фалалеев. Он сидел на сваренном из листовой стали сундуке, в который уплыло содержимое Жениных карманов.
— Да как же молчать, товарищ капитан, если вы у меня адрес не изъяли? — взмолился Женя, показывая испещренный каракулями кусок картона — адрес столяра.
Капитан сделал свирепое лицо, Фалалеев, осуждающе качая головой, сполз с сундука, но тут заныл телефон без диска. Капитан — встал и снял трубку. Он так и слушал стоя.
— Есть, товарищ полковник! — молодецким голосом сказал он, положил трубку и только тогда сел на место.
И Фалалеев, и Женя с любопытством уставились на него.
— Значит, Фалалеев, так, — немного поразмыслив, сказал капитан. — Этого, — кивнул он в сторону Жени, — выгоним. Пусть интересуется географией по месту прописки. Машина наша на Желябова, вернется через два часа, не раньше, а подполковник будет у нас минут через сорок… Не пешком же этого орла вести, и примут ли… Не очень он вроде, — вслух размышлял капитан. — Ладно, Фалалеев, — распорядился он, — дай-ка ему веник, пусть подметет у нас и укатывает… Чтоб сразу на вокзал — и домой, понял? — обратился он к Жене. — Если приведут ко мне второй раз, тут же оформлю сутки. Или год, в согласии с указом! Понял, опрашиваю?