— Все, — сообщила Алиса. Это было бы даже смешно… Все это время он внимательно наблюдал, как она ела. Словно суровый папаша, следящий, чтобы дочка справилась с утренней кашкой.
— Да. Вы сильнее, когда поедите, — спокойно сообщил Доминик, и сам отложил вилку. Пристально посмотрел ей в глаза. — Как ты считаешь, кто я такой?
Вот и я хочу это знать, подумала Алиса, это к нему вопрос… А вдруг, это провокация?
— Я не знаю, — честно ответила она. — Думаю ты… необычный человек, который наряжается «смертью» и зачем-то…похищает девушек.
Пару мгновений он смотрел на нее, и на лице ходили желваки, как тогда в саду. Словно сомневался… И Алиса вдруг поняла, зачем он заставил ее накрыть нас стол и остальное. «Да он оттягивает момент объяснения!» — догадалась она. — «Боится моей реакции?! Ему не все равно?!»
— Нет, я не человек, Алиса, — наконец произнес он. — Я один из тех, кого вы называете «смертью». У меня другая природа.
«Что?» — подумала Алиса, словно ее ударили обухом по голове, и пока нет никаких эмоций.
Ей не захотелось «плакать и кричать». Другое. Ей стало как-то даже смешно. Насколько невероятную вещь он сказал.
Она допускала такой вариант — что Доминик потустороннее высшее существо. Что находится она неизвестно где. Но когда это прозвучало из его уст — показалось глупой шуткой.
Или он действительно псих. Сумасшедший, который сам уверен в том, что говорит. Но она-то нормальная! Ей нужна правда.
— А ведь ты обещал рассказать правду… — она расстроено опустила глаза.
Обидно. Если это «фарс» — то обидно. Ладно бы еще прикидывался чем-то приятным, хорошим, эльфом там или драконом. Так нет! Смертью. Это что должно творится у человека в голове, чтобы утверждать, что ты — «смерть». Причем не единственная, а одна из многих.
Лицо Доминика дернулось.
— Я не вру. Я не сумасшедший, — с едва-заметной горечью в голосе произнес он.
— Доминик! — Алиса подняла на него взгляд. — Ну, ты сам понимаешь, что говоришь? Так не бывает! Мы живем в реальном мире, материальном, обычном! Я верю в Бога, и в душу у каждого из нас! Но не в легенды про смерть с косой!
Он криво улыбнулся:
— Действительно с косой, — сказал он. — Коса необходима. Любой мир реален, Алиса. Про Высшее ты тоже права. Остальное — не так, как ты представляешь. Посмотри, и давай закончим…
— С чем?! — Алиса испугалась, что он закончит объяснения, раз она не верит.
— С твоим недоверием, — ответил он серьезно. — Смотри на меня.
Алиса послушно посмотрела на строгое, чуть-хмурое лицо напротив, на крепкие смуглые руки, лежащие не столе. И вдруг эта ладонь словно бы начала таять.
Алиса моргнула… За это мгновение Доминик — он весь, его руки, обтянутая черным грудь, лицо и темные волосы стали еще расплывчатее.
— Потрогай, — велел он.
Алиса судорожно сглотнула и протянула дрожащую руку коснуться его кисти. И тут же отдернула…
— Ой! — шепотом пискнула она.
Рука истончалась, по ощущению это было похоже на прикосновение к мягкой вате, а не к твердой мужской кисти.
Еще мгновение — и его образ совсем расплылся. Алиса сидела за столом, а напротив никого не было.
… Когда он «проявился» обратно — буквально за пару мгновений — она знала точно, что ей не почудилось.
Это случилось по-настоящему. Мужчина напротив потерял «материальность», а потом снова обрел ее.
Тогда, получается, и лестница «в небо» мне не привиделась, подумалось ей. Доминик не колол ей психотропных препаратов, не гипнотизировал ее. И ее испуганный разум не подбрасывал странных «глюков». Все было на самом деле.
Она не упала в обморок. И даже не испугалась. Возможно, думать, что он — маньяк — было даже страшнее… Просто мир перевернулся в одно мгновение. Реальность оказалась совсем не такой, как Алиса считала. Все ее представления о мире размылись, стали призрачными и неуверенными.
И мозг просто отрешенно фиксировал эти изменения. Вот так. Все обстоит вот так.
Молчала она, наверно, пару минут. А Доминик напряженно изучающе смотрел на нее.
Смерть, значит. И что…? Что ему от нее нужно?
Когда она вновь подняла на него глаза, он пояснил:
— У вас есть душа, и есть тело. Когда тело умирает, душа уходит. Может потом родиться в другом теле. У нас есть только мы сами, сущность. Она может принимать любой образ. Материальный или нет. Мы свободно обращаемся с материей.
«Это я уже заметила!» — пронеслось у Алисы.
— Но ты ешь… — растерянно произнесла она. — Как человек… — словно это «несовпадение» было самым важным.
— Когда долго пребываешь в материальной форме — нужно есть, чтобы подпитывать ее. Хоть и меньше, чем вам, — ответил он. А Алиса заметила в его лице облегчение. Видимо, радуется, что я не катаюсь по полу в истерике, подумала она.