Унимая бешено бьющееся сердце, Алиса осмотрелась.
Перед ними был большой холл, просторный и светлый. Три коридора начинались здесь и уходили куда-то вглубь здания, а прямо по центру — большая лестница на второй этаж.
Пока она оглядывала обстановку, Доминик пристально смотрел на нее, пугая, смущая, и … Алиса чувствовала его взгляд, каким бы боком к нему не поворачивалась. Сейчас ей казалось, что он смотрит с каким-то пристальным интересом, словно хочет понять, насколько ей понравилось в его доме.
— А у тебя просторно… — сказала она просто, чтобы что-то сказать, нарушить гнетущую ее тишину. Он вроде как запретил говорить, но не навсегда же? Может, уже можно?
Несколько секунд в ответ он молчал. А Алиса вдруг заметил, то, что совершенно не бросалось ей в глаза прежде. Черный плащ красиво висел на мощных плечах, обнажая крепкую мужественную шею, дальше была застежка в форме странного вензелька, чью символику Алиса на знала. А дальше… Ткань вздымалась на его груди от дыхания, или когда он повернулся, и в тонкую щелку можно было заметить накачанную смуглую грудь без единого волоска.
То есть плащ надет на голое тело. А ниже? Алиса незаметно опустила взгляд. Нет, слава Богу, из-под плаща не торчали голые ноги. Плащ свисал до щиколоток, под ним можно было разглядеть черные ботинки вроде армейских берцев и такие же черные штанины.
Почему-то это ее успокоило. Если носит берцы — значит, точно человек. Да и псих в черном плаще на голое тело, даже без брюк, представлялся куда опаснее мужчины в брюках с обнаженным (под плащом) торсом.
Неожиданно он первым нарушил тишину.
— Кухня вот там, — он указал на центральный коридор. — Вторая дверь слева. Поешь сейчас там. А ужинать будем в столовой. Я вернусь вечером. Сейчас много срочных дел.
«Да что ж ты, как робот то!» — пронеслось в голове у Алисы. Говоришь так раздельно, четко… Словно из-под земли вылез и не знает, как с людьми разговаривать. Впрочем, что с ненормального возьмешь. Может быть, его даже стоит пожалеть, неожиданно подумалось ей.
И тут ей в голову ударило осознание.
Он собирается уйти. Оставить ее здесь одну. В нестрашном вроде бы огромном доме… Но почему-то от этого стало еще тревожнее. Может это вообще какое-то испытание. Хочет оставить ее и понаблюдать, как она будет себя вести? С маньяка станется весь день сидеть у экрана и наблюдать, как девушка мечется по дому, получать от этого извращенное удовольствие…
Или… на самом деле этот дом начинен опасными ловушками, и ее ждут сюрпризы вроде кинжалов, вылетающих из стены, или кукол-зомби, выпрыгивающих из-за угла. Вот ему будет радости смотреть издалека, как она бьется, словно бабочка, приколотая у стены, когда несколько гвоздей вонзятся в ее запястья…
Нет. Алиса выдохнула. Ты пересмотрела триллеров и ужастиков. В жизни все проще.
Хотя, то, что произошло с ней, можно было назвать разве что более странным, чем в фильмах.
— Ты уходишь, я останусь здесь одна? — уточнила она, подняв взгляд на Доминика. На мгновение ей почудилось, что у него опять странно дернулся желвак.
— Я должен закончить работу, — ответил он, и пошел к двери.
— Доминик, постой! — Алиса разве что не кинулась следом. — Я должна сидеть здесь, в доме?
Он остановился и оглянулся на нее:
— Нет. Гуляй по саду. Осматривайся, привыкай. Теперь дом тебя выпустит и впустит.
«Уже легче…»— пронеслось у Алисы. К тому же она сможет осмотреть, может быть, понять, где находится. А вдруг даже… сбежать!
Словно прочитав ее мысли, Доминик вдруг легонько усмехнулся.
— Не пытайся убежать. Не получится. Только устанешь. Вечером я тебе все объясню, — снова развернулся, чтобы пойти к двери.
— Стой, Доминик! Подожди… — Алисе было стыдно говорить это, просить его о чем-то. Но… она знала, что мужчина может вообще об этом не подумать. Он опять остановился, и с досадой оглянулся на нее. — Прости… Но мне нужна какая-то одежда… Я не могу все время ходить в одном халате…
— Понял, — серьезно кивнул он. — Вечером одежда будет. Отдыхай.
И вышел из дома. Алиса осталась одна. Несколько мгновений она недоуменно смотрела на закрывшуюся дверь. Ситуация снова казалась сюрреалистичной, нереальной. Опять она смотрела на себя со стороны, как стоит в огромном холле, и не знает, что делать.
Но главное… Она не могла понять, обрадовал ее уход Доминика или расстроил. Возможно, в незнакомом месте, в одиночестве даже хуже. Маньяк — не маньяк, а живой человек.
А вдруг он не вернется, подумала Алиса. Однажды у меня закончится вся еда, что есть в этом доме, и постепенно я умру. В шикарном особняке наедине с собой. Одинокая, в холоде и пустоте…