Блондин тем временем уселся за стол и потянулся к вилке. А я оторопело переваривала информацию — о нем писалось в газетах. Ого, какого мы полета!
— Какие у него длинные пальцы, как у музыканта! — Киана как-то умудрилась это разглядеть на внушительном расстоянии. — Мама рассказывала, что у истинных аристократов пальцы всегда длинные и узкие, — восхищенно выдохнула она и захлебнулась.
Надеюсь, что компотом, а не слюной.
Фу! Разве можно так сильно сохнуть по кому-то? По человеку, который даже не подозревает о твоем существовании! Как минимум глупо.
Я раздраженно подернула плечами и огляделась.
Мда, в этом магически одаренном мире девушки ведут себя странно. Я заметила порядка десяти, плотоядно уставившихся на блондина. Они что, с ума все посходили? Парней не видели? То есть молодых симпатичных преподавателей? Интересно, а на Петра девушки так же вешаются? Магистр довольно симпатичный, но в его сторону не летело столько томных взглядов. Или просто я не заметила?
Как по насмешке судьбы, в зал с преподавательской стороны вошел Петр с незнакомой девушкой. Он очаровательно улыбался ей и даже отодвинул стул, когда они садились. Девушка глядела на него такими влюбленными глазами, что я засомневалась в ее адекватности.
В этом мире что, недостаточно парней?..
— Он как принц из сказочного сна! — пропела тихо Киана, и я только что зубами не клацнула с досады.
— Ничего в нем особенного нет, — буркнула я и потянулась за сумкой, — парень как парень.
— Ничего ты не понимаешь! — фыркнула на меня девушка. — Его мать высокородная эльфийка, от нее лорду достался титул и великолепная внешность. Ты только посмотри на его волосы! Какой оттенок!.. А отец — инкуб из другого мира. Поговаривают, что они даже не венчались…
Слушать дальше эти сплетни было невыносимо. С ужасным скрипом я отодвинула стул и встала:
— Я пойду, пожалуй. А то к ректору опоздаю.
— Ага, давай. Увидимся в общаге! — отмахнулась от меня девушка и влюбленными глазами продолжила следить за блондином.
На выходе я спросила у одного из поваров, как пройти в ректорат. Перевесила на плече сумку и еще раз украдкой обернулась. Однозначно, на этого лорда готова прыгнуть вся женская половина столовой.
Неприятно, но пережить можно. Я всего лишь пару раз случайно столкнулась с ним в академии, между нами не было ни разговора, ни каких-либо личных встреч — ничего такого, о чем можно томно вздыхать.
И почему я грущу?
У меня нет шансов даже спокойно с ним поговорить, ведь он преподаватель. К счастью, хоть не мой.
И зачем я о нем думала вчера? Не иначе как от усталости!
Глава 9
«Наслаждение общением — главный признак дружбы».
Аристотель
В ректорском кабинете я в полной мере осознала, что попала в магическую академию. Сколько здесь было всего интересного и мистического! Таинственные, чуть светящиеся статуэтки, изображающие животных — собаку, лисицу и медведя, стояли на полке за ректорским креслом. Герб академии — выбитый на щите магический всполох и две скрещенные шпаги, висел над ними и поблескивал таким ярким светом, будто вылит из настоящего золота.
Полупрозрачный магический шар на фиолетовой парчовой подставке таинственно светился у окна. Потрепанные старинные фолианты были повсюду — пока я сидела перед ректором и ждала свою соотечественницу, насчитала двадцать три полки.
Мужчина был занят. Дружелюбно поздоровался со мной, указал на стул для посетителей и уткнулся в бумаги.
На его столе стояла гладкая деревянная табличка с золотыми буквами. К бескрайнему удивлению, я смогла прочитать «Ректор лорд Леонард Броссней». Значит, я не только воспринимаю устную речь, но и читать могу. Здорово!
Кроме всего прочего, меня удивил длинный напольный торшер рядом с ректорским столом, из-под которого лился теплый желтый свет. Очень своевременная штука, учитывая плотные темно-синие портьеры, почему-то задернутые, хотя сейчас только середина дня. Шнуров рядом с торшером видно не было. По-видимому, здесь нет электричества, а всё завязано на магии.
— Добрый день! — в кабинет ворвалась запыхавшаяся девушка в темно-зеленом платье. — Простите за опоздание, господин ректор, я эмм… случайно… задержалась. Не думала, что так просто можно творить зелья! — выпалила она с досадой.
Ректор оторвался от документов, которые все это время внимательно изучал, и с нескрываемым удовольствием взглянул на девушку: