– Имбирную коврижку, – повторила Анджела, упав от смеха на кухонный стол.
Что же касается Петри, он хлопнул Марту по тонкому плечику и объявил, что ее лицо чернее, чем у ряженого на Хэллоуин, и что, будучи мальчишкой, он в этот праздник и сам частенько мазал лицо сажей.
– К сожалению, – донесся изумленный голос с порога, – чаю больше не осталось.
Холли взглянула на элегантного джентльмена, которого когда-то мечтала назвать мужем в полной убежденности, что он почти так же идеален, как ее отец, и заметила, ни к кому в особенности не обращаясь:
– Боже милостивый, неужели я была безумна и слепа? Или попросту глупа?
– О Господи, – пробормотал Петри, стараясь одновременно вытереть лицо и отчистить сорочку. – Возможно, меня стоит повесить, но не колесовать и четвертовать. Милорд, прошу простить столь возмутительное пренебрежение своими обязанностями. Я немедленно принесу вам чай, сэр, то есть не слишком немедленно, если вы примете в расчет то досадное препятствие, которое встало на моем пути.
– Разумеется, добрый человек. – Лорд Ренфру грациозно наклонил голову. – Холли?! Это вы стоите на коленях?! Единственное, что осталось на вас чистого, так это зубы! Что вы здесь делаете? Неужели…
– Сэр, – бросила Холли, не двигаясь с места, – пожалуйста, убирайтесь прочь, хотя бы в гостиную!
– Она права, милорд, – вступилась Анджела. – Никогда себе не прощу, если на вашем чудесном перламутрово-сером фраке появится хотя бы одно пятнышко.
– Верно. Джентльмен не должен проявлять легкомыслия в отношении собственной внешности, – кивнул лорд Ренфру, поспешно удаляясь.
– Жаль, что нельзя сунуть его голову в духовку, – прошипела Холли, растирая руки, чем безнадежно размазала сажу.
Джейсон обернул ладонь миссис Миллсом в мягкую ткань, помог ей встать на ноги и усадил на стул.
– Марта позаботится о вас. А пока отдохните немного.
Миссис Миллсом выглядела так, словно вот-вот потеряет сознание. Марта поспешно шагнула вперед и обняла ее за плечи. Джейсон стал пятиться к выходу.
– Я позабочусь о денди в нашей гостиной.
– Элджин – денди? – переспросила Холли, изгибая начерненную бровь. – Я так не считаю.
Джейсон оцепенел.
– Вы сказали – Элджин? – медленно повторил он. – Тот самый тип, который привез мрамор из Греции?
– Да, только Элджин – имя лорда Ренфру.
К ее удивлению, лицо Джейсона потемнело, как грозовая туча.
– Он тот самый, верно, Холли?
– Ну… да.
– И какого черта ему здесь нужно? Какого дьявола он явился?
– Перестаньте терзать меня. Я не знаю, что ему здесь нужно и какого дьявола он явился.
– Вы не приглашали его?
Холли швырнула в Джейсона ложкой, на которой тот перед этим поскользнулся. Джейсон поймал ложку дюймах в шести от своего лба.
– Вы едва не прикончили меня этой ложкой, – заметил он, выходя.
– Не убивайте его, Джейсон! – окликнула она. – Вам не понравится Австралия.[2]
Она уже хотела бежать за ним, но Анджела поймала ее за руку.
– Кто такой лорд Ренфру? И почему Джейсон сердится?
– Тот негодяй, за которого я собиралась замуж в восемнадцать лет.
– Но, дорогая, я не понимаю, почему этот человек здесь…
Холли выдернула руку и убежала.
Остановившись на пороге гостиной, она озадаченно наблюдала за Джейсоном, который больше не выглядел так, словно хотел вышвырнуть лорда Ренфру из окна на только что посаженные примулы. Наоборот, он был весел и приветлив и энергично тряс сильную руку Элджина. Ту самую руку, которая однажды скользнула по ее груди, за что Элджин долго и пространно извинялся. Тогда она не понимала, в чем дело. Не то что теперь.
Она молча прислонилась к косяку, притопывая кончиком туфельки. Что же затеял Джейсон?
– Как приятно наконец познакомиться с вами… кажется, Холли сказала, вас зовут Эгберт?
– Элджин.
– Выдающееся имя.
– Совершенно верно, – согласился лорд Ренфру, гадая, чем вызвано столь неожиданное дружелюбие.
Но может, он чересчур осторожничает? В конце концов, Джейсон Шербрук всего лишь младший сын и, вероятно, не слишком богат, учитывая, каким жалким выглядит это место по сравнению с огромным имением его отца. Этот человек, несомненно, видит в лорде Ренфру воплощение того, кем ему никогда не стать. Да-да, именно так и есть, и, если Шербрук мечтает лизать его сапоги, лорд Ренфру не против. И с удовольствием позволит ему пресмыкаться.
С другой стороны, Шербрук делит поместье с Холли, а она богата, его поверенный это подтвердил. Черт возьми, до чего же ему не нравится это слово «делит»!
Лорд Ренфру откашлялся.
– Согласитесь, мистер Шербрук, что вы и Холли находитесь в необычной ситуации.
Джейсон широко улыбнулся, именно той улыбкой, которой обмениваются мужчины в своей компании, когда сплетничают о женщинах, если только лорд Ренфру не ошибался. Но ни один мужчина не ошибется в подобных вещах!
– Не совсем. Мисс Каррик… э… весьма уживчивая девушка.
Челюсть Холли отвисла едва не до пола. Лорд Ренфру поджал губы.
Джейсон, жизнерадостный, как восьмидесятилетний старикашка, ухитрившийся заполучить восемнадцати летнюю невесту, громко предложил:
– Почему бы вам не сесть, милорд? Наши слуги еще не так хорошо вышколены, и к тому же на кухне случилось небольшое происшествие, но, думаю, скоро принесут чай.
Небольшое происшествие? Да они все черны, как только что начищенные сапоги, а кухарка сбила его с ног, упав в обморок! Небольшое? Петри не вышколен? Его обучал сам Холлис! Что же задумал Джейсон?
Лорд Ренфру уселся, тщательно расправив фалды фрака.
– Что вы имели в виду под определением «уживчивая»?
– Ну… мисс Каррик всегда рада угодить, сделать все, что от нее просят.
То есть как это «рада угодить»? По утрам у нее часто бывает дурное настроение. Может, она и рада угодить, если сама чего-то очень сильно добивается!
Холли оглянулась и увидела Петри с прекрасным серебряным подносом, подаренным матерью Джейсона. Его лицо по-прежнему было чернее ночи.
И тут ее осенило.
О Боже!
Холли подбежала к зеркалу над маленьким столиком, посмотрела в него и едва не взвизгнула.
Она знала, что увидит в зеркале, но вид собственного измазанного сажей лица…
Она уже подхватила юбки, чтобы бежать к себе, но тут же передумала и улыбнулась Петри.
– Мы, – сказала она, похлопав его по руке, – войдем вместе. Петри, я выгляжу так же представительно, как вы?
– Представительно? Вам следовало бы справиться со словарем, мисс Холли. Мы оба смотримся трубочистами, только что вылезшими из дымохода. Но у меня нет времени привести себя в порядок, поскольку джентльмен ждет чаю. Господи, Господи, мисс Холли, ваше лицо, мое лицо… Настоящее несчастье. Что подумает джентльмен?!
– Мне не терпится это узнать!
Она вошла в гостиную широким мальчишеским шагом, возможно, потому, что ее юбка разделялась посредине, как очень широкие брюки, и наградила Джейсона смертоубийственной улыбкой.
– Я велела Петри принести чай. Надеюсь, вы довольны, Джейсон? Я сумела вам угодить?
Глава 23
Джейсон едва не упал. Голос сирены и чумазая физиономия!
Лорд Ренфру немедленно поднялся.
– Я очень доволен, дорогая, очень доволен, – громко объявил он, – и всегда считал вас восхитительно уживчивой.
– Неужели, милорд? Как галантно с вашей стороны утверждать такие вещи. Могу я спросить почему?
Из горла Ренфру вырвалось нечто вроде клекота.
Холли гордо вскинула голову, невзирая на свой ужасающий вид.
Значит, она слышала их разговор?
Джейсон подошел совсем близко и, протянув руку, принялся теребить длинную прядь волос, ниспадавшую почти до груди. Но этого ему показалось мало. Он нагнулся, и обдавая ее теплым дыханием, сладострастно сверкнул глазами.
– От вас пахнет дымом.
Она кокетливо захлопала ресницами, но не шевельнулась, искоса разглядывая, как он наворачивает на пальцы ее локоны.