— Вы упустили верный шанс, а ведь за вами еще один должок — смерть ее друга.
Алексис смотрела во все глаза на продолжающийся поединок. Больше уже никто не тратил сил на слова — оба противника понимали, что один из них сегодня умрет. Единственное, что можно было сейчас услышать, — это тяжелое дыхание сражающихся, свист прорезаемого шпагами воздуха да звон скрещивающихся клинков.
До сих пор Клод щадил Траверса. Раны, которые он нанес ему, можно было бы назвать царапинами, по крайней мере боль не была настолько сильна, чтобы помешать англичанину сопротивляться.
Алексис успела позабыть о присутствии Лафитта, когда он, не замечая того, с силой сжал ей плечо — Траверс глубоко вонзил клинок в бедро Таннера. Алексис была даже благодарна Лафитту за причиненную ей боль, потому что она на мгновение отвлекла ее от созерцания того, как намокает от крови одежда Клода.
К счастью, Клод сумел сохранить равновесие. Опираясь на здоровую ногу, он предпринял еще одну атаку и оттеснил Траверса к двери. Битва перешла в вестибюль, куда за дерущимися пришлось последовать и зрителям. При этом, заметив, что Алексис не в силах идти сама, Лафитт быстро подхватил ее на руки и вынес из гостиной.
Тем временем, оказавшись прижатым к перилам широкой лестницы, Траверс решал, подниматься ли ему вверх или спускаться вниз. И тут Клод, воспользовавшись секундным замешательством, использовал наконец предоставившуюся ему возможность. Сделав быстрый, как молния, взмах шпагой, он вонзил лезвие глубоко в грудь Траверса.
Траверс повис на перилах, шпага выпала у него из рук и с громким звоном покатилась по до блеска натертому полу. Однако капитан был еще жив. Схватив обеими руками клинок, торчащий у него из груди, он вытащил его, прожигая Клода горящим ненавистью взглядом, и сделал последнюю отчаянную попытку достать противника его же оружием. Однако Клод успел вовремя отступить, и окровавленная шпага упала к ногам победителя.
— Вот теперь и за Пауля, — тихо сказал Клод, глядя, как Траверс, пытаясь выпрямиться, не удержался и покатился вниз по ступеням.
Лафитт отпустил Алексис, и она побежала к Клоду, встретившему ее распростертыми объятиями. Казалось, для нее все перестало существовать: она не видела ни трупа Траверса, ни стоявших у подножия лестницы братьев Лафитт… Поцелуй Клода вдохнул в нее жизнь, и Алексис позабыла о том, что пережила в течение последних трех дней, запертая в трюме британского фрегата. Она забыла обо всем, кроме своей любви.
— Твоя нога, — проговорила она, уткнувшись Клоду в грудь.
— А твой глаз? — шепнул он, целуя ее волосы.
— Это ерунда, вот твоя рука…
— Пустяки, зато твои синяки…
Со смехом Алексис оттолкнула его. Тогда Клод взял ее за руку и повел вниз мимо удивленно глядящих на них Жана и Пьера. В гостиной, повалившись на диван, Клод и Алексис смотрели друг на друга, радуясь тому, что могут так весело смеяться, и тому, что время их наконец пришло.
Клод вытер слезы, появившиеся в уголках глаз подруги, и, повернувшись к Лафитту, сказал:
— Жан! Вы так и будете пялиться на нас, будто мы парочка ненормальных, или все-таки распорядитесь, чтобы о наших ранах позаботились?
— По-моему, вы оба так замечательно себя чувствуете, что даже не смущаетесь присутствия посторонних, — заметил Жан, но тем не менее отправил Пьера за Андре.
— Что решим насчет Траверса, Жан? — спросила Алексис, когда тот, придвинув стул, сел напротив.
— Я возьму на себя ответственность за его смерть. Собственно, от меня давно ждали чего-то подобного.
— Нет! — разом воскликнули Клод и Алексис.
— Другого пути я не вижу. Мне не трудно будет защитить себя — я в своем государстве, а вас могут достать британцы. Кстати, Алексис ведь все еще считается преступницей.
— Полагаю, есть иной выход. — Алексис на мгновение задумалась. — Не могли бы вы привести сюда со «Шмеля» корабельного врача и первого помощника капитана? Лейтенанта зовут Ян Смит. Я думаю, мне удастся убедить их принять версию, которая удовлетворит и адмиралтейство, и команду корабля.
— И что вы хотите им предложить? — скептически заметил Лафитт.
— Пока не знаю. Знаю лишь, что они оба ко мне расположены. Доктор Хью Джексон готов был многим рискнуть, чтобы обо мне позаботиться.
В комнату вошел Андре и принялся промывать и бинтовать ногу Клода. Пока он работал, Алексис вкратце рассказала, что произошло на борту «Шмеля» и каким образом Смит узнал о том, кто она такая.
Внимательно слушая, Лафитт пришел к выводу, что в предложении Алексис есть резон.
— Пьер, — сказал он, — пошли кого-нибудь за этими двумя. Ничего им не говори. Мы все объясним, когда они появятся здесь.
Закончив с перевязкой, Андре принес оттоманку, чтобы Клод мог положить на нее больную ногу. Затем он обратился к Алексис.
— Чем я могу помочь вам, мадемуазель?
— О, со мной все в порядке.
— Я думаю, вам будет удобнее, если вы снимете плащ.
Но Алексис вовсе не хотелось демонстрировать им царапины на руках и груди.
— Что-то не так? — спросил Клод, видя, как она медлит.
— Да нет, я сейчас.
Алексис расстегнула пуговицу у ворота и, поднявшись, бросила плащ на стоявший рядом стул.
— Господи! Это все Траверс? — воскликнул Лафитт.
Алексис, кивнув, села.
— Пусть благодарит Бога за то, что он мертв, — сквозь зубы пробормотал Клод.
Андре сделал Алексис примочку на глаз, обработал царапины на руках и наложил мазь, но когда дело дошло до груди, он покраснел и смутился.
— Не беспокойтесь, об остальном я позабочусь позже, — благодарно взглянув на него, сказала Алексис.
Отпустив слугу, Лафитт спросил:
— За что он вас так?
— Чтобы наказать — ведь я пыталась его убить. Но теперь это уже не имеет значения. — Сладко улыбнувшись, Алексис забралась с ногами на диван и прижалась к Клоду.
— Жан, спасибо вам за то, что вы позаботились о моей команде.
— Мне было приятно это сделать для вас.
— Могу я еще немного злоупотребить вашим гостеприимством и попросить чего-нибудь поесть? Я ела последний раз… не помню сколько дней назад.
Жан вскочил на ноги.
— Почему вы раньше не сказали?
Он быстро вышел, чтобы отдать необходимые распоряжения. Клод и Алексис остались вдвоем. Клод тихо рассмеялся.
— Твой друг как-то сказал мне, что мы можем обходиться без церемоний, Алексис. Если ты хотела побыть со мной наедине, так бы и сказала.
— Я и сказала бы, если бы хотела именно этого. Но я на самом деле страшно голодна. Мне пришлось пить воду, предназначенную для купания.
Алексис пожалела о том, что проговорилась. Глаза Клода почернели от боли за нее. На мгновение он закрыл их, поглаживая ее руку, а когда открыл, боль снова ушла.
— Ты нанесла существенный удар по моему самолюбию, — с улыбкой сказал Клод.
— Ничего, ты выдержишь.
Алексис погладила его по бедру, сопровождая многозначительный жест столь же многозначительным взглядом.
— Я об этом позабочусь.
Когда Лафитт вернулся с подносом, полным еды, Алексис соскользнула на пол, устроившись у ног Клода, а поднос поставила на диван. Мужчины с заметным удовольствием наблюдали за тем, как она жадно набросилась на холодное мясо, хлеб и сыр. Она не могла и подумать, каким наслаждением было для них видеть ее после того, как оба они уже успели поверить, что потеряли ее навсегда.
Покончив с едой, Алексис отодвинула поднос, а сама села рядом с Клодом. Все трое беседовали за бокалом вина. Таннер и Лафитт рассказывали друг другу о том, что каждому из них довелось пережить за эти годы. Разговор был прерван появлением Пьера в сопровождении доктора и лейтенанта.
— Что случилось? — спросил Смит, когда Алексис, вскочив, потащила его за руку к креслу.
— Сейчас все узнаете. Но сначала: как вы себя чувствуете? Я бы не хотела, чтобы приход сюда вам повредил.
— Я же сказал вам, что со мной все будет хорошо.
— Да, верно. А вы помните, что я вам сказала?