В это же самое время Клод принял аналогичное решение. Дальше выжидать не имело смысла. Клод и его товарищи слышали, что говорил Траверс, и в отличие от Джорджа и Пауля у них не было сомнений в том, что Траверс в состоянии выполнить угрозу. По сигналу Клода моряки со «Звездного» медленно, поодиночке стали приближаться к дому. Аллен, чтобы прикрыть товарищей, использовал испытанный трюк: выскочил из-за деревьев с душераздирающим воплем. Увы, Аллену не удалось сделать и нескольких шагов, как его схватили, но наступившего замешательства оказалось достаточно, чтобы дать Джорджу и Паулю шанс, в котором они так нуждались.
Пауль выстрелил первым, схватил Траверса за кисть и вышиб у него из рук ружье. Траверс упал, но успел, падая, прихватить с собой Алексис, воспользовавшись ее телом как щитом. Джордж выстрелил тоже, и пуля едва не задела Алексис, изо всех сил старавшуюся высвободиться из цепких лап Траверса.
Двое британских моряков кинулись в погоню за Лендисом и Бригсом. Их заметили, несмотря на все старания Аллена, в тот момент, когда они обходили дом с флангов. Раздался еще один выстрел. Джордж бросился к Траверсу, чтобы освободить дочь, но третий выстрел попал в цель, и Джордж со стоном упал на землю.
Алексис закричала как безумная. Она поняла, что Джордж убит, еще до того, как тело ее приемного отца коснулось земли. Пауль рванулся вперед, но вынужден был остановиться, когда кто-то из людей Траверса приставил к виску Алексис пистолет. Пауль замер.
Клод между тем со своего командного пункта — того самого «вороньего гнезда», любимого места Алексис — смотрел, как к дому тащат контуженного Лендиса. Клод подумал, что Аллен и Бригс скорее всего погибли. Тогда он решил подойти к дому сам, воспользовавшись той же тропинкой, что и Алексис. Однако подъем оказался совсем не таким простым и быстрым, как это представлялось ему, когда он наблюдал за девушкой. Клод бежал, задыхаясь, понимая, что сейчас каждая секунда промедления могла стоить жизни девушке и ее другу.
Поднимая пистолет, Клод чувствовал, как его охватывает ярость, он боялся, что это помешает ему прицелиться точно. Но нет, британец упал с простреленной головой, и Клод ощутил глубочайшее удовлетворение.
Замешательство Пауля легко можно было понять: он не был подготовлен к такому повороту событий, но уже через мгновение способность соображать вернулась к нему. Ему было наплевать на то, что он оказался в центре внимания всех этих головорезов Траверса, что они готовы схватить его в любую минуту. Моряк знал одно: перед ним был враг, и этот враг — Траверс. Он должен уничтожить врага.
Пауль рванулся вперед, подхватил Алексис и оттащил ее прочь; затем он бросился на Траверса, схватил его за воротник и повалил наземь. Сжимая в ладонях голову врага, он несколько раз ударил ею оземь.
Клод видел, как англичане окружили Пауля, наставив на него ружья. Он выстрелил, но промахнулся. Алексис тем временем уже успела вскочить на ноги и бросилась к Паулю. Клод обнаружил себя, и один из моряков выстрелил в него. Пуля, метившая в сердце, попала Клоду в голову, и он упал, потеряв сознание. Последнее, что успел заметить Клод, это стремительное движение девушки, в последний момент помешавшей англичанину прицелиться поточнее.
Алексис не могла объяснить себе, откуда взялись эти люди, по-видимому, старавшиеся им помочь. Увидев, как упал высокий худой мужчина, чью жизнь она пыталась спасти; Алексис впала в ярость. Такого гнева она никогда не испытывала раньше. Сила чувства даже испугала ее. Алексис попыталась снова подняться, но, получив удар сапогом в живот, была сбита с ног и покатилась по траве.
Бессильная что-либо изменить, она с ужасом смотрела на то, как Пауля оттащили от Траверса и бросили наземь. Один из матросов уже готов был пронзить грудь боцмана клинком, но стон Траверса остановил его. Алексис с трудом верила, что капитан еще жив. Из руки его сочилась кровь, голова была вся изранена. Качаясь, он поднялся на ноги и обвел всех полубезумным взглядом.
— Не убивайте его. Пока. Нам надо вначале получить кое-какие ответы на кое-какие вопросы.
Мало-помалу голос Траверса приобретал прежнюю силу. Глаза его засверкали. Казалось, Траверс не замечал боли.
Подойдя к Паулю, он взял шпагу у одного из своих офицеров и приставил острие к горлу великана.
— Кто те люди, что пытались тебя спасти? Сколько их?
Пауль с презрением смотрел на Траверса и молчал. Он знал не больше, чем капитан, но не собирался давать по этому поводу никаких объяснений.
Англичанин нажал на эфес, так что острие проткнуло кожу на шее Пауля. Показалась капелька крови.
— Кто они? Сколько их?
Пауль продолжал молчать. Тогда Траверс приказал своим людям обыскать окрестности.
— Кто-нибудь, затащите девчонку в дом и свяжите ее покрепче, другую бабу тоже. Не хочу, чтобы они мешались под ногами. Сегодня и так довольно пришлось повозиться с этой, — он указал взглядом на Алексис.
Траверс усмехался, глядя, как Алексис тащат мимо него к двери, но улыбка исчезла с его губ, когда девушка плюнула в его сторону.
Алексис впихнули в дом и усадили в кресло в столовой.
— Где другая женщина? — спросил ее кто-то из моряков.
Она только пожала плечами. Франсин куда-то исчезла. Алексис надеялась, что та догадалась побежать в город за подмогой, и вдруг случайно наткнулась взглядом на пару туфель Франсин, торчавших из-под тяжелой портьеры. Она быстро отвернулась, но ее страж успел перехватить взгляд девушки и осторожно подошел к окну.
Он уже готов был отдернуть портьеру, как вдруг услышал шаги у себя за спиной. Моряк обернулся как раз вовремя, чтобы заметить занесенный над ним большой кухонный нож. Реакция у него оказалась лучше, чем у Франсин. В долю мгновения он успел перехватить ее руку и вывернуть кисть. Франсин, несмотря на боль, продолжала удерживать нож. Действуя в аффекте, с неожиданной, рожденной ужасом силой, она пыталась вонзить нож в грудь моряка.
Алексис прикусила язык. Она знала, что стоит ей закричать, и сюда прибегут остальные, лишив Франсин последней возможности выйти победительницей из этой схватки. Для нее, вынужденной бездействовать, поединок тянулся целую вечность.
Моряк ударил Франсин ногой по колену и сбил ее с ног. Оба они покатились по полу. Франсин по-прежнему удерживала нож. Алексис видела, как мужчина поднялся и попятился к стене. Глаза его были полны ужаса, грудь окрасилась малиновым. Он переводил взгляд с Франсин на Алексис и обратно.
— Я никогда не убивал женщин, — пробормотал он, давясь словами. — Я не хотел ее убивать.
Алексис перевела взгляд с его красной от крови рубахи на ту, чья кровь пропитала белую ткань. Франсин неподвижно лежала на полу. Из груди ее торчала рукоять ножа. Алексис показалось, что Франсин едва заметно улыбается. Моряк затрясся от страха.
— Я думаю, вам лучше и меня убить, — глухо проговорила Алексис. — Иначе я убью вас.
Матрос заглянул в янтарные глаза и на мгновение потерял способность и двигаться, и говорить. Он вдруг по-настоящему испугался красивой девушки, недвижимо сидящей в кресле, куда он ее не так давно бросил.
Торопливо подбежав к креслу, он вытащил ее и за связанные руки потащил из комнаты, мечтая об одном: поскорее выбраться из этого дома и вновь почувствовать себя хозяином положения.
Увидев, что происходит, Алексис едва подавила крик. Двое мужчин, которые хотели помочь, теперь связанные валялись на траве, из чего следовало, что они живы, но без сознания. Пауля привязали к одной из колонн, сорвав с него рубашку. Траверс приказал начать экзекуцию.
Капитан остановил палача, когда заметил, как его человек выводит из дома девушку.
— Я, кажется, приказал оставить ее там! Где другая?
— Она мертва. Я не виноват. Я только защищался. Она сама на меня напала. — Матрос оглянулся на Алексис и добавил, словно оправдываясь перед ней: — Я не хотел ее убивать. Так получилось.
Траверс что-то сказал матросу, но он не слышал своего капитана. До его сознания дошли лишь слова Алексис, произнесенные тихо, но отчетливо: