— Пожалуй, это задание полегче, чем разыскать юнгу, капитан, — засмеялся Курт.
После ухода Джордана Алексис еще раз прочитала таможенную декларацию на провозимый груз, кое-что вычеркивая из списка широким росчерком пера. Она успела закончить работу как раз к тому времени, когда в дверь тихонько постучали.
— Ваша вода, капитан, — застенчиво пробормотали за дверью.
— Входи, Пич, — разрешила Алексис. — Налей ванну и отнеси этот документ мистеру Джордану, пусть просмотрит. Если у него не будет замечаний, подсунь мне его под дверь. Я не хочу, чтобы меня беспокоили до прибытия в Лондонский порт.
Пич быстро наполнил ванну, несмотря на то что ему несколько раз пришлось возвращаться в кубрик за тяжелыми ведрами. Этот двенадцатилетний подросток с длинными руками и ногами испытывал перед капитаном нечто вроде благоговейного трепета, смешанного с почти суеверным страхом, так что торопливость юнги диктовалась не только стремлением угодить, но и желанием поскорее убраться с глаз начальства. Наполнив ванну водой, он взял протянутый ему документ и выскочил из каюты.
Подсмеиваясь над мальчишкой, Алексис расстегнула платье, повесила его в шкаф и, сбросив белье, нырнула в ванну с едва теплой водой. Пожалуй, подумала она, пришла пора втолковать наконец юнге, что вода в ванне должна быть горячее.
Она прислонилась головой к бортику большой медной посудины и закрыла глаза. Иногда огромная ответственность за людей и за корабль, что легла, на ее плечи с недавних пор, действовала на нее угнетающе. Алексис непроизвольно передернула плечами. Сколько еще таких ситуаций, как сегодня, ей предстоит пережить?
Британцам надоело терпеть убытки и они объявили Денти настоящую войну, решив положить конец деятельности нахального пирата. Этот день мог стать их триумфом — ни разу еще они не подошли так близко к разгадке. Но и на сей раз они покинули корабль, так и не узнав, что столкнулись лицом к лицу с капитаном Денти. «Морская жемчужина» как нельзя лучше подходила под описание корабля, который потопил британское судно шесть недель назад. Конечно, «Летящая по волнам», «Морская дева» и «Ариэль» — другие названия корабля, тоже подходили не меньше. «Принцесса ночи» — они плыли под этим названием, когда британцы начали обыск, — имела в своем распоряжении сколько угодно флагов разных государств и документов, удостоверяющих принадлежность баркентины огромному числу корабельных компаний, среди которых была и Корабельная компания Гарнета.
Алексис вздохнула, ополоснув лицо и плечи. Сегодня ей удалось надуть британцев, потому что они искали мужчину со шрамами, а не женщину в элегантном платье. Но сколько еще времени удастся хранить тайну? В своих людях она уверена: им нечего терять, как и ей. Команда Гамильтона тоже вряд ли станет выдавать ее. Экипаж американского военного корабля желал ей только добра. Лафитт? Алексис тихонько рассмеялась. Лафитт не предаст никогда.
Мысленно она вернулась к событиям, последовавшим за тем, как она бросилась в воду с Гамильтона, убегая от себя и от Клода…
Она помнила, как ее подняли на борт, как расступились перед ней моряки, словно боялись невзначай дотронуться до того, на что не имели права и что вообще могло оказаться существом сверхъестественным. Так это было или нет, но на лицах многих Алексис увидела суеверный страх. То, что на их глазах совершила эта хрупкая женщина, было выше их понимания.
Уставшая донельзя, Алексис упала бы, если бы чьи-то сильные руки не подхватили ее. Она поблагодарила так кстати подоспевшего помощника; затем, когда почувствовала, что дрожь в ногах прошла, осторожно отстранилась и, подойдя к борту, прислонилась к нему спиной, ожидая, пока выровняется дыхание. Обведя взглядом тревожные лица моряков, Алексис задержалась взглядом на человеке, не давшем ей упасть. В глазах его читалось недоумение, узкие губы сложились в полуулыбку-полугримасу. По-видимому, он уже внутренне смирился с ее присутствием на борту его корабля и теперь ждал объяснений. Его глаза загадочно поблескивали, и в них, переменчивых, как сам океан, она читала тайную грусть. Ему было доверено что-то такое, чем он не мог поделиться ни с кем, и от этого казался возвышенно и трагически одиноким. Отметив про себя мужественную красоту этого явно незаурядного моряка, Алексис продолжала искать взглядом знакомое лицо того, кто был капитаном хорошо известного ей судна.
— Я хотела бы поговорить с капитаном, — сказала она, отдышавшись.
Большинство из стоявших вокруг в немом изумлении взирали на нее. Она повторила вопрос.
— Спасибо за то, что взяли меня на борт, — добавила она, не дождавшись ответа, — но свое присутствие здесь я хотела бы объяснить капитану лично. Насколько я знаю, этим кораблем командует мистер Самуэлс. Я могу с ним встретиться?
Матросы смущенно переглядывались, негромко переговариваясь на французском. Затем вперед выступил тот самый красивый мужчина с дерзкой улыбкой.
— Я — капитан, мадемуазель. Меня зовут Жан Лафитт. — Сообщив это по-французски, он галантно и сдержанно поклонился. Затем, быстро выпрямившись, заглянул в глаза женщины, пытаясь уловить ее реакцию. Скорее всего его имя окажется ей знакомо не с самой лучшей стороны.
Но Алексис продемонстрировала полнейшую невозмутимость. Улыбаясь, она протянула руку, и Лафитт принял ее, прикоснувшись к ней губами.
— Месье Лафитт, — небрежно спросила она, перейдя на французский, — могу я полюбопытствовать, что вы делаете на борту моего корабля?
Только теперь на его смуглом лице отразилось настоящее удивление, но он быстро справился с собой и рассмеялся без всякой натянутости.
— Мадемуазель, вы задали мне вопрос, который я приготовил для вас. Вы, наверное, умеете читать мысли?
— Вовсе нет, — все с той же непринужденностью отвечала Алексис. — Меня зовут Алекс Денти Квинтон, и это судно принадлежит мне. Если бы мы могли увидеться с настоящим капитаном этого корабля, тем, которого нанял мой отец, он мог бы удостоверить мою личность.
— В удостоверении личности, выражаясь вашими же словами, нет необходимости. Впрочем, при данных обстоятельствах этого все равно нельзя сделать. Капитан Самуэлс находится на борту второго корабля, который идет следом. Он жив, здоров и в полной безопасности, как и его команда.
Лафитт заметил, что из ее искристых глаз исчезла тревога. Эта женщина была совершенно особенной. Даже сейчас, в поношенной мужской одежде, с мокрыми спутанными волосами, она выглядела красавицей. Но кроме чисто внешней привлекательности, в ней было еще что-то, некая аура, создаваемая несгибаемой волей. Она словно бросала вызов всему окружению, и Лафитт вопреки очевидности с трудом верил в то, что даже теперь, когда эта почти девчонка узнала его имя, наводящее ужас на обитателей всего Карибского бассейна и известное широко за его пределами, она, не опуская глаз и не теряя самообладания, продолжала требовать от него свидания с Самуэлсом.
— Я думаю, мадемуазель Квинтон… — начал Лафитт по-французски.
— Я бы предпочла Алекс, месье.
— Хорошо, пусть будет Алекс, — перешел на английский Лафитт. — Я думаю, вам придется вначале ответить на некоторые мои вопросы, а затем мы поговорим о вашем свидании с Самуэлсом. Вы не хотели бы переодеться во что-нибудь… — он сознательно сделал паузу.
Алексис посмотрела на свои ноги, с которых на палубу стекала вода, и засмеялась.
— Неплохая мысль. Боюсь, что мой несколько необычный вид может ввести в заблуждение кого угодно.
Лафитт любезно поклонился и провел Алексис в каюту Самуэлса.
— Подыщите что-нибудь подходящее среди его вещей, пока ваши просохнут. Я скоро вернусь, и мы сможем удовлетворить любопытство друг друга. Хотя, как мне кажется, все и так достаточно ясно.
Лафитт, уже повернувшийся, чтобы уходить, задержался, кое-что припоминая.
— Тот корабль, который вы покинули, просигналил нам чтобы вас взяли на борт. От нас требуется ответное послание?
Алексис молчала. Она думала о Клоде, лежавшем без сознания на полу, о Лендисе и Гарри, обо всех ее друзьях на борту «Гамильтона». Они хотели бы знать, все ли с ней благополучно. И все же она отрицательно покачала головой. Та часть ее жизни осталась в прошлом. Страница перевернута. Начинается новая глава, и все, что принадлежало предыдущим, должно быть на время забыто.