— Бог накажет меня, — повторил он вновь.
Он взял грех на душу уже потому, что нанял юнгой ребенка, но обнаружить, что этот ребенок еще и девочка, — это было слишком даже для него. Чем дальше, тем труднее ей будет скрывать свой пол. О том, что может с ней случиться, узнай в ней женщину остальные матросы, Паулю и думать не хотелось. Старпом леденел от страха за нее, представляя, каким кошмаром для девочки может обернуться разоблачение. Она даже не понимает, чем рискует.
— Так что мне с тобой делать?
— Поменьше обо мне волноваться. Это мои проблемы. Я с ними справлюсь.
— И ты еще можешь так со мной говорить! Черт! Как тебя все-таки зовут?
— Алексис. Фамилия — Денти.
Пауль улыбнулся, вспомнив вывеску над пекарней.
— И сколько тебе на самом деле лет?
Сначала она собиралась врать, но передумала.
— Тринадцать.
— Тринадцать?! Я точно буду в аду.
Ему потребовался час, чтобы вытянуть из Алексис историю ее жизни. Когда она закончила рассказ, темных мест в ее повествовании оставалось немало, но Пауль предпочел не давить на нее, выжимая подробности. Помимо воли, — он восхищался этой отважной девчонкой. Ему было ясно, что она не только не рассчитывает на сочувствие, но и не желает его.
— Я не могу взять тебя в Чарльстон, — сказал моряк, поразмыслив.
В первый раз со времени их знакомства он увидел страх в янтарных глазах.
— В Лондон назад ты тоже не хочешь, как я понимаю. Этот шторм, должно быть, небо послало на твое счастье, Алекс. Из-за того, что мы сбились с курса, капитан решил сделать несколько остановок в портах Карибского моря и оставить там часть груза. В одном из портов мы тебя и спишем.
— Почему я не могу плыть с вами до Чарльстона? — упрямо спросила Алексис.
— Потому что нам туда плыть еще три недели. Ты не сможешь так долго скрывать свой пол. Мужчины, что называли тебя «хорошеньким мальчиком», покажутся ангелами по сравнению с остальными, когда они узнают, кто ты на самом деле. Я не смогу охранять тебя круглые сутки. Ты будешь чувствовать себя в большей безопасности на одном из островов.
Алексис насупилась.
— Не нравится мне это, Пауль. Я не так все планировала. Что я там буду делать, на островах?
— Вот ты о чем, — засмеялся Пауль. — Ты думала, я вытолкну тебя на берег и забуду о твоем существовании? Нет. У меня на Тортоле есть друзья. Они живут в Род-Тауне. Я ведь рассказывал тебе о Джордже и Франсин. Помнишь? Корабельная компания Квинтона? Это они и есть.
— Помню.
— Так почему тогда у тебя такой кислый вид? Они хорошие люди. Я знаю, что они примут тебя в семью.
— Как Чарли и Мег, — с горечью отозвалась Алексис.
— Нет, черт побери! Не как Чарли и Мег! Неужто ты меня до сих пор не узнала? Я никогда не допустил бы, чтобы ты попала к таким людям, как твои приемные родители! У Джорджа и Франсин нет детей. По крайней мере не было тогда, когда л видел их в последний раз. И у них есть деньги, Алекс.
— Мне все равно, есть у них деньги или нет. Я не была несчастной от того, что была бедной.
— Я знаю. Ты была несчастной от того, что не могла изменить отношение к себе приемных родителей. Что же, Квинтоны не создадут для тебя подобных проблем. Ты сможешь получить образование, и, если у тебя не пропадет желание попасть в Штаты, они помогут тебе его осуществить.
— Зачем я им? У них ведь и так все есть.
Пауль удивленно приподнял мохнатую бровь.
— Ты еще спрашиваешь? Я думал, ты знаешь себя лучше.
Алексис сдвинула брови, пытаясь разгадать смысл его слов. Никто и никогда до сих пор не проявлял желания с ней подружиться. Пауль был первым. Может ли статься, что Квинтоны в чем-то на него похожи?
— У меня все равно нет выбора, не так ли? — тихо спросила она.
— На сей раз нет, Алекс. Доверься мне и позволь принять за тебя решение.
Пауль протянул ей руку, и Алексис осторожно ответила на рукопожатие.
К тому времени, как «Звездный» достиг порта Шарлотта-Амалия на острове Сент-Томас, Пауль успел уговорить Алексис согласиться с его планом. Он сообщил капитану, что юнга получил травму во время шторма и не может не только работать, но и выходить из каюты, так что у Алексис было три дня отдыха, больше похожего на заключение — старший помощник строго-настрого запретил ей появляться на палубе. Зато он часто навещал ее и проводил в ее каюте долгие часы, рассказывая все, что знал, о Джордже и Фран-син Квинтонах.
Постепенно Пауль поведал всю историю их жизни. От него Алексис узнала о том, как Джордж больше двадцати лет назад уехал из Англии со своей невестой-француженкой — он решил сколотить состояние, выращивая сахарный тростник и прочее необходимое для жизни продовольствие на Тортоле. К счастью, Джордж быстро смекнул, что можно заработать куда больше, занимаясь перевозкой товаров, произведенных другими поселенцами. Он был человеком по-настоящему дельным и сумел на вырученные деньги начать собственный бизнес. Квинтонское корабельное дело вставало на ноги не просто. Несколько раз все приходилось начинать с нуля, но Джордж оказался крепким орешком и сумел-таки преуспеть. Алексис знала о существовании Корабельной компании Квинтона еще до знакомства с Паулем. Уроки, преподанные в лондонской гавани населявшим ее людом, пошли Алексис впрок. Она видела корабли Квинтонов в порту: темно-синие, с красными полосами по бортам, с бойницами для орудий. То, что она услышала о Квинтонах из уст Пауля, заинтриговало ее, пробудило воображение и заставило отчасти забыть сомнения.
К тому времени, как «Звездный» бросил якорь у берегов Тортолы, Пауль был почти уверен в том, что рассеял страхи Алексис. Но когда он зашел за ней в каюту и увидел ее, сжавшуюся в комочек на койке и вот-вот готовую разрыдаться, то понял, что ему не удалось даже прикоснуться к самым сокровенным ее мыслям.
— Я думал, ты мне доверяешь. — Он присел рядом с ней.
Девочка вся дрожала от напряжения, пытаясь сдержать слезы.
— Так отчего ты расстраиваешься?
— Я не расстраиваюсь.
— Лгунишка, — ласково улыбнулся Пауль.
Алексис покраснела и, чтобы скрыть смущение, обхватила Пауля за шею руками. Спрятав лицо у него на груди, она пробормотала:
— Я очень тебе благодарна, Пауль. Честное слово. Я знаю, что ты поступаешь так, как считаешь лучшим для меня.
Пауль осторожно разомкнул ее руки и приподнял лицо девочки так, чтобы можно было заглянуть в глаза.
— Следующим твоим словом будет «но». Не зря ты так дрожишь.
Алексис набрала в грудь побольше воздуху и выпалила:
— Что, если я их полюблю, а они не захотят, чтобы я постоянно жила с ними? Мне опять будет больно, Пауль. Как сейчас, когда я расстаюсь с тобой. Я не хочу висеть ни у кого на шее, не хочу ни за кого цепляться! — Нервы ее не выдержали и она, громко шмыгнув носом, закончила со слезами: — Я хочу только одного, плыть своей дорогой в Америку.
Пауль прижал Алексис к себе и крепко обнял.
— Ты никогда не будешь никому обузой, Алекс. В тебе есть стержень. Ты всегда идешь своим путем. Вот это я в тебе и люблю.
— Честно?
— Честно. Тот, кто тебя любит, никогда не сможет остановить тебя. Любить кого-то — это тоже риск. Но ты сильная. Не представляю, что может тебя подкосить.
Пауль понимал, что девочка истолкует его слова как вызов собственной храбрости, и, зная ее, предположил, что она не сможет не принять этот вызов.
Алексис ничего не ответила, только осторожно вытерла слезы о его рубашку.
Меньше чем через час после этого разговора она в сопровождении Пауля покидала корабль, стоявший под разгрузкой. Крепко удерживая девочку за руку, Пауль вел ее по суетливым улицам Род-Тауна. Позади осталась уютная гавань, где небольшая флотилия рыболовецких судов лениво покачивалась на волнах, неторопливо продвигаясь к большой воде.
Перед Паулем и Алексис расстилался небольшой городок, в котором все привлекало любопытство ребенка, ни разу не покидавшего Лондон. Пауль рассмеялся, заметив, как округлились у Алексис глаза, когда она, наверное, впервые в жизни, увидела темнокожего островитянина.
Девочка готова была прыгать от радости, любуясь необычайно яркой и сочной растительностью острова. То и дело она останавливалась, чтобы понюхать какой-нибудь незнакомый цветок. Пауль показал ей, как растет на искусственных террасах, испещривших холмы, сахарный тростник. Алексис попросила своего спутника остановиться и с интересом наблюдала, как тюки с тростником грузят на спины осликов, которые потом тащат свою поклажу на мельницу. Пауль с удовольствием выполнял все просьбы своей маленькой спутницы. Как мог он отказать ребенку в удовольствии испытать новые радости в непривычном и столь восхитительном окружении, тем более что желания ее были так легко выполнимы. На борту корабля она казалась совсем взрослой, замкнутой, отгородившейся от всех защитным панцирем. Сейчас, в присутствии старшего, готового повести ее за собой, Алексис мало чем отличалась от остальных детей, которых Пауль видел на пристани.