— Держи всегда парочку заклинаний наготове, — советовал ему Вильям. — Сможешь выиграть время, — и запустил в брата сгусток концентрированной тьмы в форме стрелы.
Брат окутал себя щитом, который поглотил магию Вильяма, а затем атаковал его. Языки Тёмного Пламени закружились вокруг Вильям. Я заволновалась. Раньше брат таких фокусов не показывал. Мой жених ушёл от огня порталом, вышел за спиной брата.
— Растёшь, — сказал он Николя. — Сам убрать сможешь?
Брат вскинул руки по направлению к чёрному пламени, и заклинание развеялось.
— Молодец, — хлопнул Вилли брат по плечу. — На сегодня всё.
— Если бы ты знала, как я жду внуков! — проговорила мама. Я чуть не подпрыгнула на месте. — Теряешь бдительность, — серьезно проговорила она.
— Ну и пусть, — вяло ответила я, следя за любимым, который щеголял с голым торсом по нашему внутреннему двору. И улыбка сама появилась на губах.
— Ох, Ольга, — вздохнула мама.
— Что?
— Любовь, — многозначительно сказала она и закатила глаза. Я не поняла. — Мозги не растеряй, — а вот это уже было сказано серьезно.
Я отошла от окна, уселась за бумаги, которые уже надоели до чертиков! Жалобы, прошения, претензии, счета, которые еженедельно управляющие присылал мне. Я подробно писала ему, что, как и с кем или с чем нужно сделать. Писала много и от этого так болела рука, что будь моя воля, года три вообще бы ничего не писала.
Вскоре голоса за окном стихли, а потом и брат заглянул в мой кабинет.
— У тебя шишка на лбу, — сказала ему.
— Это всё Вильям! — возразил он. — Тебе помочь?
Я пододвинула к нему стопку бумаг и вдвоём мы разобрались с ней за два часа.
Брат внешне был похож на отца. Его глаза, нос, губы, а вот характер явно от мамы — дотошный до чертиков. Вот и с Вильямом занимается до синяков и шишек, учебники зачитывает так, что некоторые строчки помнит наизусть, в прошлом месяце довёл камердинера до слёз, требуя от него накрахмаленных воротничков.
Он сильно повзрослел после смерти отца, стал серьёзным, хмурым. Он уже не был мальчишкой, но и до лорда ещё не дорос. Он прекрасно понимает, какая ответственность легла на его плечи, что он единственный мужчина в роду и должен защищать меня и маму. Но он юн и молод, ему бы поболтать со сверстниками, провернуть парочку авантюр, а вместо этого он приходит ко мне и занимается бумагами.
На глаза попалось письмо от ректора Университета Тёмной Магии.
— Ты уже принял решение? — спросила у брата, показывая ему письмо.
— Нет, — сказал он. — Вильям говорит, что в Университете круто, но мне ведь через два года придется стать главой рода.
— Придётся… — тихо повторила я.
— Я должен, — более уверено ответил брат.
Мне его ответ не понравился.
Я вскрыла письмо, прочитала.
— Тебя приняли, — сказала Николасу.
Он фыркнул.
— Ещё бы они меня не приняли! — встал с места, заходил из угла в угол. Я догадывалась, о чём он сейчас попросит.
— Ты хочешь в Университет? — спросила его, а сама думала, как на это отреагирует мама и Вильям.
— Хочу, — сказал он. — Ты ведь можешь повременить? Я понимаю, что прошу об очень дорогой услуги, Оль. Но ведь у меня больше не будет такой возможности никогда. Как только я стану главой рода, мне уже не одна ошибка не сойдёт с рук. А я уже и забыл когда в последний раз веселился… Это очень эгоистично? — посмотрел он на меня.
— Ректор пишет, что готов зачислить тебя сразу на второй курс. Ты прекрасно сдал входные экзамены, — и я показала ему письмо.
Он бегло пробежался по строчкам.
— Таким образом, срок обучения сократиться на один год, правда, тебе придётся сдать недостающие предметы.
— Ты отпускаешь меня? — неуверенно спросил он.
— У тебя есть четыре года, чтобы вдоволь нагуляться. Ты ведь этого просил?
— Спасибо! — воскликнул он. — Спасибо, Олли! — кинулся ко мне, обнял, расцеловал в обе щеки. — Обещаю, я буду хорошо учиться и стану самым крутым главой рода. Ты не пожалеешь! — пообещал он.
— Надеюсь на это, — сказала я, поправляя прическу.
А вечером, когда все в доме уже спали, пришёл Вильям.
— Я знала, что ты придёшь, — сказала ему.
— Я заметил, — проговорил он, смотря на столик. Там стояли два бокала на тонких ножках, бутылка вина, ваза с виноградом и тарелка с нарезанным сыром.
На мне был шёлковый халат, и волосы ещё влажные после душа. Вильям тоже был одет по-домашнему: белая свободная рубашка, льняные брюки, больше походившие на пижамные штаны. Оба были босиком.
В комнате горела лишь одна лампа и та возле кровати. Шторы на окнах были открытыми, так чтобы можно было увидеть полную луну, и её свет заливал сейчас комнату. А на стенах были тени, много теней причудливой формы, и, быть может, что среди них есть и настоящая Тень, которая сейчас шпионит для Тьмы.
— У меня есть новости, — сказала ему.
— Плохие или хорошие? — спросил он, усаживаясь за стол. Взял бутылку в руки и открыл.
— Не знаю, — пожала я плечами. — Тебе решать.
Вилли разлил вино по бокалам, протянул один мне. Я взяла.
— Николя едет в Университет, — ровным тоном сказала я, следя за реакцией жениха.
— Я не удивлён, — ответил он и отпил из своего бокала. — Но наша свадьба ведь не переносится?
— Нет, — улыбнулась я.
— Тогда почему ты такая грустная?
— Не знаю, — неуверенно пожала плечами, — предсвадебная лихорадка? Платья всё ещё нет, да и Бернард с шуточками в своём стиле. Это правда, что во дворце делают ставки на уровень силы наших будущих детей?
— Правда, — сказал Вильям.
— И ты это позволяешь?!
— Честно говоря, это я всё устроил, чтобы Бернарда позлить, — признался мой жених. — У него пунктик на этом.
Я тяжело вздохнула.
— Ты ведь знаешь, что с ним нельзя играть, — не спросила, — и всё равно играешь.
— Мы уже не дети, Олли, — мягко произнёс Вил.
— Вот именно, что не дети…
Вильям отпил из бокала.
— Чего ты боишься? Что он бросит мне вызов? Да даже если и бросит, то силёнок не хватит.
— Не хватит? — удивилась я. — В нём течёт кровь двух Богов, а ты говоришь, что силёнок не хватит?
— Не драматизируй, — и закинул себе в рот виноградинку, а потом запил вином. — Ммм… Замечательное!
— Я не хочу, чтобы мне накануне свадьбы устроили неприятный сюрприз, — жёстко сказала ему.
Вильям поднялся с кресла и подошёл ко мне, присел на корточки возле моего кресла, взял мои руки, и сказал: