Страх еще не отступил, образ огромного незнакомца, нависшего над ней, закрепился в голове и не позволял успокоиться и собраться с силами... Однако Мирне на ум пришла мысль, которая оказалась слишком яркой, чтобы пробиться даже через этот черный туман, сгустившийся сейчас вокруг нее.
«Почему она здесь? Почему именно она?», - вопрос так и норовил сорваться с языка.
Однако когда Виолетта подошла ближе, Мирне хватило сказать только:
- Вы... Это вы...
В полумраке сложно было разглядеть лицо графини, но княгиня впрочем, заметила, что та вздрогнула и, кажется, нахмурилась.
- Что вы... - уж начала она, как Мирна перебила.
- Это все вы! - чудилось, в этом коротком возгласе сконцентрировался весь ее гнев, вся ее обида. Не только на Виолетту. Но и на Рэльсов, на Грегора, на всех этих проклятых придворных. Горло загорело, будто бы слова обожгли его, и Мирна закашлялась.
- Я совершенно не понимаю... - залепетала графиня Стивенс, но и на этот раз ей не дали закончить.
- Во имя Святого! Княгиня... - в сопровождении парочки гвардейцев в конюшню ворвалась Лилиан.
Она зашла внутрь решительно, но когда увидела рядом с Мирной Виолетту, потерялась на мгновение и недоуменно ее оглянула.
Впрочем, принцесса быстро справилась со смятением, подскочила к княгине и по-сестрински тепло ее обняла.
- Что вы стоите? - рыкнула она гвардейцам, - найдите его!
Виолетта нервно мотнула головой и сложила за спиной руки. Теперь она неотрывно глядела на Лилиан, и Мирна каким-то неопределенным, никем не названным чувством поняла, какой тяжелый и злой сейчас ее взгляд, хоть и не видела ее глаз.
И принцесса совершенно спокойно его выдерживала, отчего показалась княгине такой сильной и непоколебимой... Такой, какой ей хотелось бы быть.
- Вы сможете описать нам случившееся, Ваше Сиятельство? - обратился к Виолетте один из гвардейцев.
- Разумеется, - последовал холодный ответ.
Мирну окатило новой волной ужаса. Что им наговорит графиня? Как все выставит? Нет! Нельзя, чтобы ее послушали...
- Ваш рассказ будет считаться самым правдивым, что бы она ни сказала, - Лилиан словно бы прочитала ее мысли и шепнула Мирне, когда Виолетта последовала за гвардейцами на выход, - а сейчас вам нужно успокоиться, - она уж потянула княгиню в сторону улицы, но у той просто не шевелились ноги.
Все начало медленно расставляться по местам, до нее начало доходить в полной мере, что случилось, и чем четче и яснее становилась картина, тем сильнее она приходила в отчаяние.
Боги! Такие методы... Как... Как далеко этот человек собирался зайти?! Как далеко ему приказали зайти?!
Стало жарко и ужасно горько. Глаза стали мокрыми, но Мирна боялась, что если даст себе волю и заплачет, то уже не сумеет остановиться.
- Ну-ну, милая, все позади! - добрые слова Лилиан вмиг разделались с самообладанием Мирны.
Как бы потом ни было ей стыдно... Но сейчас она взорвалась. Прямо на глазах у принцессы разразилась громким и отвратительным ревом.
Лилиан, кажется, искренне испугалась, обняла княгиню крепче и дала ей немного времени, чтобы успокоиться.
- Мирна, мне так жаль... - проговорила принцесса чуточку виновато и тут же прибавила гневно, - и где, черт возьми, был Грегор?! Он мог бы за вас постоять!
Княгиня судорожно замотала головой. Ей хотелось крикнуть: «Мне плевать, где был Грегор! На меня напали! Это немыслимо, недопустимо! Я не хочу говорить и думать о Грегоре! Не сейчас!», - но она этого не сделала. К этому моменту ей удалось чуточку успокоиться, остыть и взять себя в руки.
- Это не просто так... Это не может быть просто так. В замке! - выговорила Мирна, отстраняясь от принцессы и стирая едкие слезы с щек, - кто-то натравил его на меня!
- Мы обязательно разберемся, - заявила Лилиан уверенно, но княгине почему-то показалось, что это сказано не всерьез.
Она уже видела, как выглядит принцесса, и слышала, как звучит ее голос, когда она решительно настроена что-то сделать. А сейчас... Лилиан, чудилось, просто пытается быть вежливой.
Но вежливость, это совсем не то, что нужно княгине!
- Я многим не нравлюсь... Графиня Стивенс... Она ведь не могла просто так здесь оказаться! - выпалила Мирна. Она искренне надеялась, что Лилиан прислушается к ней.
Пожалуй, сейчас только расплата уймет это омерзительное чувство, которое раздирало княгине грудь. Это беспомощную злость, которая пожирала изнутри.
- Но зачем ей тогда звать стражу? - скепсис явно послышался в ответе принцессы.