— Для этого нужна особая смелость? Мне искренне непонятен этот выбор. Это правда. Марена гораздо красивее.
Смуглое лицо Соврано на мгновение преобразила усмешка:
— Вы так думаете?
Она кивнула:
— Все так думают.
Фацио вдруг помрачнел, откинулся на спинку стула. Посмотрел так пристально и открыто, что захотелось исчезнуть от какой-то незнакомой неловкости.
— А я — не все.
Что-то защекотало внутри, сердце тревожно затрепыхалось. Ошпарило щеки, и Джулия поняла, что заливается предательским румянцем. Хотелось выскочить прочь, за дверь, спрятаться от его взгляда. Но она сдержалась — это будет ребячеством.
— Прошу, сеньор.
Соврано вновь усмехнулся, но было не понять, что таила эта улыбка: иронию или злость.
— Вы краснеете… Надо же.
Джулия лишь опустила голову, пряча лицо.
— А ваша сестра тоже умеет краснеть?
Она тут же подняла глаза:
— Что это значит?
Фацио выпрямился, скрестил руки на груди:
— Как же? Вы просили ответа.
— Но, к чему…
— … к тому, что ваша сестра утратила всякий стыд! — голос прокатился над столом громовым раскатом. Казалось, даже звякнул хрусталь.
Джулия замерла, задеревенела, лишь смотрела во все глаза. Не было никакого сомнения, что он имел в виду ту самую тайну. Но… как же он прознал? Как?
Соврано желчно скривился и кивнул:
— Я уверился в том, что ваш брат ничего не знает, в отличие от его жены. Иначе исход был бы совсем иным. Брюхатая невеста — это что-то из ряда вон! Или у вас другое мнение, дорогая сеньора?
Теперь Джулия чувствовала, будто покрывается инеем. Этот обморок, эта дурнота… Она отчего-то ни на мгновение не сомневалась в словах своего жениха — все так и есть. И Паола… Теперь все вставало на места — Паола заперла Марену потому, что обо всем догадалась. Но что теперь будет с сестрой? Что будет, когда узнает Амато?
Джулия с трудом сглотнула:
— Брюхатая?
Соврано лишь презрительно усмехнулся:
— Так кто он? Лакей? Конюх? Гвардеец из дворцовой стражи?
Джулия нервно замотала головой:
— Нет! Нет! Все не так!
— М… — Соврано подался вперед: — Так ты все знала… Знала и помогала лгать.
Джулия виновато опустила голову, чувствуя, как леденеют пальцы, но тут же опомнилась, выпрямилась, взглянула открыто:
— Я не знала! Об этом не знала! Сестра ни с кем не делилась. Я узнала лишь вчера, что… — она не договорила, не в силах озвучить, только нервно мотала головой. — Поклянусь всем, чем прикажете.
— Что мне с твоих клятв?
Джулия нервно комкала платье на коленях:
— И вы смолчали, не опозорили нас. Благодарю.
Он прищурился:
— Больно легко благодарности слетают с твоих губ. По-твоему, я не должен был молчать?
— Вы поступили благородно.
Он вдруг поднялся, и Джулия тоже встала. Фацио заложил руки за спину и сделал несколько шагов, заставив попятиться:
— Теперь ты понимаешь, что я ни одной лишней минуты не мог оставить свою невесту под этой крышей? Тень одной сестры неизбежно ляжет на другую. И если твой брат окажется глуп, или недостаточно проворен, слухи быстро достигнут Альфи. И если это случится, они никак не должны приехать вместе с тобой, или, тем паче, впереди тебя, иначе это многое осложнит. Ты должна прибыть в мой дом без этого сомнительного приданного. И как можно скорее. Присутствие моей матери умерит злые языки.
С каждым словом Джулия едва заметно пятилась, пока не уперлась в стену, завешенную искусным гобеленом. Она сглотнула, с ужасом посмотрела на Соврано:
— А если слухи все же будут? Вы откажетесь от меня? Вернете брату?
Фацио подошел совсем близко, непозволительно близко. Смотрел сверху вниз.
— А они подтвердятся? Одна сестра и впрямь отражение другой?
Джулия невольно подняла голову, глядя в его черные глаза:
— Что?
Биение сердца громыхало в ушах. Джулия чувствовала, что щеки яростно заливает краска. Никогда чужой мужчина не подходил к ней так близко, разве что лекарь. Она не знала, что делать. Бежать — совершенно глупо. Но стоять и терпеть — почти невыносимо, потому что кровь расходилась кипучим потоком. Она отвернулась, но Фицио поднял пальцем ее подбородок, вынуждая смотреть в лицо.
— Слухи могут подтвердиться? Тебе тоже есть, что скрывать?
Она нервно покачала головой:
— Нет! Нет!
— Если ты солгала, я не прощу.
Джулия глубоко вздохнула:
— Как вы узнали про сестру?
Фацио, наконец, отстранился:
— Брачная магия дана не просто так. Подобное от нее не скрыть.
— Тогда что ваша магия говорит обо мне? Задайте ей свои вопросы, не мне. Ведь мне веры гораздо меньше.