Он внезапно понял, что шагает слишком поспешно, и, остановившись, протянул Эйприл руку.
— Благодарю, но мне кажется, что одной мне будет удобнее пробираться по этим узким тропинкам, — сказала Эйприл; презрение, звучавшее в ее голосе, заставило дона Карлоса бросить на нее быстрый взгляд. После этого, словно повинуясь рыцарскому инстинкту, он отступил в сторону, пропустив Эйприл вперед, а сам пошел позади нее.
Эйприл из всех сил старалась не спотыкаться, но еще больше она пыталась не возненавидеть само имя Констанция.
Глава 10
Ужин в этот вечер был не таким официальным, как обычно, поскольку Родриго не желал придерживаться условностей. Этот молодой человек с приятным характером и необычайно привлекательной внешностью хотя и побаивался немного своего сводного брата — который одновременно был и его работодателем, — однако совсем не стеснялся доньи Игнасии и совершенно открыто подшучивал над ней и над Констанцией. Впрочем, его подшучивание над Констанцией носило несколько иной характер.
Констанция выглядела чрезвычайно эффектно в одном из своих дорогих платьев, которыми был буквально забит ее гардероб. Это в основном были длинные платья темных оттенков. Но Констанция носила и такие вызывающие наряды, как, например, короткая ярко-красная юбочка, в которой она ездила верхом со своим опекуном, или полупрозрачное платье из кремовых кружев. В нем она напоминала изысканную чайную розу, кстати, еще и потому, что почти всегда носила в волосах цветок розы или гардении. Донна Игнасия предпочитала тяжелые шелковые или бархатные платья, в которых ей наверняка было жарко душными андалузскими ночами. Но даже в самую сильную жару она выглядела свежей и собранной.
Эйприл понимала, что ее наряды слишком скромны по сравнению с туалетами доньи Игнасии и Констанции. Но после разговора с доном Карлосом в беседке, внешний вид заботил Эйприл меньше всего, хотя восторженный взгляд Родриго и уверил ее в том, что смотреть на нее весьма приятно. Перед ужином он был само внимание, всячески старался услужить Эйприл и, опередив брата, успел занять место рядом с ней на роскошном диване.
В любое другое время дон Карлос выразил бы свое возмущение, но сегодня он казался слишком озабоченным, чтобы следить за тем, что происходит вокруг него. Когда появилась Констанция, он приветливо улыбнулся ей, как будто давая понять, что прощает ее за сегодняшний инцидент. На Эйприл он старался не смотреть.
Когда ужин был в самом разгаре, дон Карлос заметил, что его брат очень пристально изучает взглядом Констанцию, и недовольно проговорил:
— Надеюсь, ты вернешься из Мадрида, только когда уладишь это дело, Родриго! Я хочу, чтобы не возникло необходимости наносить вторичный визит.
— Конечно, я сделаю все, что от меня зависит, — уверил его Родриго, и его внимание переключилось на Эйприл. Он вскочил, чтобы отодвинуть ее стул, когда она вставала из-за стола, а затем учтиво придержал двери столовой, чтобы дамы могли выйти.
— Чудесный вечер, сеньорита, — прошептал он Эйприл. — Пока Карлос приводит в порядок бумаги, которые я должен буду забрать завтра с собой, могу ли я показать вам сад?
Она уже собиралась сказать, что хорошо изучила сад, но дон Карлос избавил ее от этой необходимости. Резко отодвинув в сторону свой стул, он подошел к ним. Как только он заговорил, Эйприл поняла, что сегодняшний вечер они проведут без напитков и сигар.
— Ты что-то чересчур любезен, Родриго, — проговорил он отрывисто. — Мне необходимо твое присутствие в библиотеке. Ты идешь со мной?
И у Родриго не осталось другого выбора, кроме как последовать за ним.
Двумя днями позже дон Карлос отправился с ней на ленч к одной из своих многочисленных родственниц, престарелой богатой тетушке, которая проживала неподалеку. У нее, как и у дона Карлоса, был дом в Мадриде. Она не сомневалась, что Эйприл должна быть в курсе всего, что происходит в этом городе, и едва ли говорила о чем-либо еще во время чрезвычайно длинного обеда в своей слишком пышной столовой. Она была полной, улыбчивой и совершенно не походила на донью Игнасию, но Эйприл казалось, что неожиданная женитьба дона Карлоса удивила ее еще больше, чем донью Игнасию.
После еды, когда они пили кофе, обмахиваясь веерами, она попыталась деликатно расспросить Эйприл о ее происхождении, но дон Карлос мгновенно пришел на помощь своей невесте, объяснив, что она сирота, а ее отец был священником. Он ничего не рассказал о том, как они познакомились, — Эйприл, разумеется, и не ожидала, что он это сделает, — и донья Амалия сочувственно хмыкнула.