— Оставаясь занятым. — Девон подвинул стул, ударившись голенью о ножку стола, как раз в том месте, куда утром его пнула утренняя посетительница. Он поморщился.
Малкольм нахмурился.
— У этого стола ножки расположены самым странным образом.
— Не в этом дело. Я просто задел недавнюю рану. Синяк, поставленный мне норовистой кобылкой.
— Кобылкой?
— Ага. С загадочными зелеными глазами. — Это было странно, но каждый раз, когда Девон думал об этой дерзкой горничной, он улыбался.
— О, нет! Эдакая пышечка, не так ли? Идеальная, чтобы схватить в охапку?
— О, да! — Девон еще раз потер голень, — А еще она носит остроносые туфли. Судя по всему, она восприняла что-то, сказанное мной в неблагоприятном свете, и отвесила мне пинок, достойный моего нового мерина.
— И что ты сказал, чтобы заслужить такую реакцию?
— Не могу понять. Я просто сказал ей, что она должна оплатить пошлину, если хочет выйти из моей комнаты, — в виде поцелуя, — по непонятной причине она оскорбилась.
— Ох, действительно с норовом! — Малкольм распределил немного повидла по куску хлеба. — Где ты наткнулся на эту горничную? В таверне, по пути?
— Нет, здесь. В голубой спальне.
Смех Малкольма замер на его губах, что-то промелькнуло в его взгляде. Он опустил глаза на хлеб, на его лице застыло странное выражение. — Ты… ты занял голубую гостиную?
— Да, — осторожно ответил Девон. — А что?
Малкольм встряхнулся, как будто очнувшись от глубокого сна.
— Нет, ничего. Просто задумался. А как ты оказался в голубой спальне?
Успокоенный Девон потянулся за солью.
— Это была единственная достаточно чистая комната, чтобы в ней можно было остановиться. Когда я проснулся сегодня, там была эта горничная, утверждавшая, что это ее комната. Так что, в качестве благодарности за освобождение помещения, я попросил поцелуй.
Малкольм откусил, было, хлеб, но передумал и положил кусок обратно на тарелку.
— А что эта, хм, девица ответила на твое предложение?
Девон ухмыльнулся.
— Ну, она не произнесла ни слова, пока я ее целовал.
Шея Малкольма слегка покраснела.
— Она позволила тебе поцеловать себя?
— Да. Затем я решил, что хочу поцеловать ее еще раз, это и привело к легкому недопониманию.
— Но она позволила тебе поцеловать ее один раз, — повторил Малкольм, как если бы он не мог поверить своим ушам.
Девон, нахмурившись, посмотрел на хозяина замка, его шею начало покалывать от смутной тревоги.
— А что? Это горничная твоей жены?
— Моей жены… — о нет! — Очевидно, Малкольму это предположение показалось забавным, поскольку он фыркнул от смеха, а потом сказал. — Кэт не является ничьей горничной. Расскажи мне побольше о вашем столкновении.
Так значит, эту крошку зовут Кэт. Скорей всего, сокращенное от Кэтрин. Девон пожал плечами в ответ на любопытствующий взгляд Малкольма:
— Больше нечего рассказывать.
— Что ты думаешь об этой девушке? Считаешь, она симпатичная?
«Симпатичная» — было не самым подходящим словом. В действительности, определение «симпатичная», в отношении этой девушки, было бледным и абсолютно невыразительным.
— Ей больше подходит «роскошная». Округлая фигура, рыжие с золотом волосы, зеленые глаза и… — он остановился, не совсем уверенный, насколько можно быть откровенным. — Она привлекает внимание, — это была правда в самых общих чертах. В любом случае, не всегда надлежало открывать все свои секреты. Как бы то ни было, Девон понимал, что Малкольм мог быть лично заинтересован в этой служанке. Некоторое время Девон внимательно разглядывал друга. — Почему ты спрашиваешь?
Малкольм неопределенно махнул рукой.
— Да просто так. Вы двое долго общались?
— Несколько минут. У нее довольно-таки острый ум, — и тело, которое молило о более тщательном изучении. — Я так понимаю, ты знаешь эту женщину.
Губы Малкольма дернулись.
— О да. Я ее знаю. Вот почему я так удивлен, что она просто лягнула тебя в голень. Поразительно, что она не выцарапала тебе глаза.
— Она вспыльчива как порох, стоит отдать ей должное. В один момент она пригрозила, гм, что оторвет некую «конечность». Ту, которую я так люблю и с которой явно не готов расстаться.
Малкольм расхохотался.
— Она не могла это сказать!
— О нет, смогла, да еще как. Я попытался уговорить ее изучить мою «конечность» более тщательно, вместо того, чтобы угрожать ее удалением, но она отказалась. — Девон нахмурился. — Боже мой, да в чем дело?
Задыхаясь от хохота, Малкольм откинулся на спинку стула, его лицо покраснело, пока он старался сдержать гомерический смех.