— Кэт! — послышался хриплый шепот.
Кэт подскочила, прижав руку к сердцу.
— Кэт! — снова раздался голос, на этот раз он прозвучал ближе.
Она удивленно моргнула, а затем наклонилась вперед. Ветвь дерева была наклонена к дому, но на улице не было ни отголоска ветра. Но там был человек, который настойчиво поднимался наверх, намереваясь залезть в окно ее спальни.
— Сент-Джон!
Он замер, усмехнувшись ей. Его белоснежные зубы блеснули в призрачном лунном свете.
— Уже прошла полночь, и наступил новый день.
Он был совсем рядом, на расстоянии каких-то шести футов, она уже могла различить черты его лица, его нос и улыбку, отражающуюся в глазах.
— Я знаю, что уже за полночь. Что вы тут делаете? — спросила она, изумленная и озадаченная, быть может, даже немного испуганная. С каждой секундой он был все ближе и ближе, поднимаясь по веткам с грацией и сноровкой человека, который не единожды карабкался по деревьям.
Внезапно она поняла, что он произнес слово «завтра».
О боже, он пришел, потому что она обещала… Что она обещала?
Но она прекрасно помнила, что обещала…, и что она имела в виду, тоже помнила. Или она понимала, что обещает, до того как Мюриен сообщила, как далеко она уже зашла. Правда заключалась в том, что она хотела от Сент-Джона гораздо больше, чем простое развлечение. И если она не будет осторожна, то чувства и желания разрушат ее дружбу с Девоном, дружбу, которой у Кэт никогда и ни с кем не было.
Она прижала руку к щеке. Ее сердце стучало как сумасшедшее, руки стали влажными, а горло сжалось от волнения. Одна часть ее громко кричала о том, что нужно бежать. Но другая ее часть была польщена и взволнована и… даже счастлива. Девон Сент-Джон поднимался по дереву в ее окно. В ее окно, а не в окно Мюриен Спэлдинг, самой красивой женщины Шотландии.
Он теперь был почти на уровне ее глаз, свет из комнаты освещал его лицо. Волнение светилось в его глазах.
— Вы сказали, что мы уладим наш вопрос завтра. — Он оперся рукой о подоконник. — Ну, так вот, «завтра» уже наступило.
При этих словах внутренний голос прошептал ей, что если она отойдет на шаг или два, то он сможет войти в комнату, и тогда все ее жаркие мысли, тоскливое ожидание будут вознаграждены сторицей. При этом ум приказывал ей не двигаться, не позволить его словам поколебать ее волю.
Но кто же был прав, ум или тело? Это была настоящая пытка, тоска сжимала сердце, в котором, будто стая птиц, метались лишь две мысли: сделать или не сделать? Кэт сжала зубы, пытаясь победить предательский порыв тела.
Его пристальный взгляд встретился с ее испуганными глазами, и он мягко сказал:
— Я не смогу подняться к вам, если вы не отойдете.
Старые страхи и сомнения вновь вспыхнули в ее голове.
— Я… я не знаю, должна ли я вас пускать.
— Вы интересуетесь моим мнением? — Его зубы снова блеснули в лунном свете. — Если да, то я считаю, что вы должны меня впустить, таким образом, мы сможем…
— О, я точно знаю, что вы думаете. Я лишь не знаю, что думаю я сама.
— Независимо от того, какое решение вы примете, было бы лучше, если бы вы приняли его побыстрее. Я могу упасть в любую минуту. Эти ветки не очень надежны.
Она могла абсолютно точно утверждать, что он над ней смеется. И ей это совершенно не нравилось.
— Конечно, они не такие крепкие, как ваша голова, одно маленькое падение вас не убьет.
— Думаете? Кэт, чего вы боитесь? Вы не доверяете ни одному мужчине, кроме ваших парней и брата. Вы живете здесь, скрываясь от всего мира и от любого, кто мог бы причинить вам боль.
Он решил, что она боится. Как он смешон!
— Вы очень ошибаетесь. Я не боюсь. Ни вас, ни кого-либо еще.
— Я вижу. — Он замолчал на мгновение и снова заговорил: — Что, если я только поднимусь, чтобы выпить глоток воды.
— Вода есть в бочках за сараем.
— О! — Он опирался на оконную створку свободной рукой, мягкий свет из комнаты сглаживал его черты, освещая золотистым светом его лицо. — Я смогу напиться на обратном пути. Но, кроме того, я немного замерз.
— Тогда вам лучше всего поскорее вернуться в свою комнату в Килкэрне.
Он бросил взгляд мимо нее на камин, в котором потрескивал огонь.
— Но ваш камин горит. Что, если я только войду ненадолго, лишь для того, чтобы немного согреться?
Она скрестила руки на груди и посмотрела на него.
Он вздохнул.
— Вы — самая упрямая женщина из всех, кого я знаю. Ну что ж, прекрасно, я уеду. Но сначала мне надо отдохнуть. Могу я войти лишь для того, чтобы…
— НЕТ! — Господи, он и вправду был очень решительным человеком. — Доброй ночи, милорд Сент-Джон. — Она взялась рукой за ставни, намереваясь закрыть их, ожидая, пока он отодвинется.