Она была такой хрупкой и тонкой, что он упивался своей мощью рядом с ней, желанием показать ей, что все что у него есть может принадлежать ей. Вручить как подарок обернутый красной ленточкой. А как сладко она стонала….
Ее стоны эхом поселились в его голове, и намертво запечатались, заковывая цепями. С одной стороны, он был решителен продолжить, вновь уложить ее на стол, возможно подавив слабое сопротивление, с другой стороны его пьянила мысль ее откровенности, желаю отдаться ему добровольно. Он хотел, чтобы она пришла сама.
Даже ее робкая мольба была чуть ли не самым возбуждающим из того что он видел и слышал. Сколько стен ее пришлось сломать внутри себя для того чтобы решиться произнести это вслух. За такое она должна быть вознаграждена! И он сделал то, что должен был! Вознес девчонку до небес!
Но у нее еще слишком слабые крылышки, чтобы она по достоинству оценила всю прелесть свободы и облаков.
Фантазии того, как будет приятно усадить ее на себя сверху, и поочередно захватывая в рот розовые соски, насаживать на дымящийся от желания член. Чувствуя, как соки, которые на вкус оказались дурманящими и сладкими, будут стекать по извитой венами плоти, для того чтобы можно было проникать в нее как можно глубже. Влажные звуки, громкие стоны… Ммм…
Замечтавшись, он едва не упустил девушку, которая оделась и ссутулив плечи направилась к двери.
Конечно, сейчас то она видит даже в темноте, только вот явно не принимает тот факт, что у крепости дурное чувство юмора, и она навряд ли позволит ей добраться до спальни невредимой. Или куда она так пошла…
— Да стой же ты.
— Что? — Опять эти оленьи глаза в которых плещется зелень и горькое разочарование, будто она не кончала для него лежа распятой на столе, а унизительно вычищала грязные ботинки.
— Сама ты не дойдешь.
— Справлюсь как-нибудь. — Хотела выдернуть руку из его пальцев, но он не позволил, чувствуя, как нарастает совместное раздражение.
Она тоже закипала. Но ее гнев был не честным, не сжигающим, а словно оборонительным, и глубоко вздохнув, он быстренько подхватил ее на руки, получив только испуганный вскрик и переместился в библиотеку.
— Не хочешь в обеденной. Значит, продолжим в библиотеке. Как тебе вековая пыль? Возбуждает. — Стрельнула в него убийственным взглядом и отступила, стоило вернуть ее на ноги.
— А я и здесь не хочу.
— А где хочешь?
— Не «где», а «с кем». — Фыркнула и потянулась к какой-то запыленной книжонки, которая вызвала у демона рьяное чувство ревности, за то, что внимание, положенное только ему, неожиданно отняли.
— Так и с кем? Есть варианты на примете? — Вырвал фолиант из ее маленьких ладошек и всем телом придавил к высокому шкафу, доверху заполненного древними рукописями. — Мимирель.
Закатила глаза и на демона пелена упала.
Она! Закатывает глаза! Перед ним! Словно он неразумный ребенок!
— Допрыгалась! — Прорычал угрожающе, и подхватив ее под невесомые коленки, усадил к себе на бедра, вдавливая в книги. — Маленькая обманщица! Никого ты не хочешь кроме меня! Никого!
— Тебе то откуда знать? — Усмехнулась, но пальцы на его плечах испуганно сжались, вновь прожигая кожу человеческим теплом.
— Оттуда. — Рыкнул ей в лицо, сжимая ягодицу, намеренно поднимая в ней протест в виде румяных щек. — Ты вообще первый раз захотела. Со мной. Меня. Так про прекрати тут строить из себя обиженку, и мы сразу все обсудим.
— Обсудим? — Засмеялась, но не так живо, как хотелось бы, скорее издевательски. — Что мы обсудим? Ты хочешь, как можно скорее пробраться ко мне под юбку, в моих интересах этого избежать. Потому как я жить еще хочу. Да, я оступилась, позволила себе совершить ошибку…
— Ошибку значит. — Не дав договорить, ладонью пробрался под юбку, как она и говорила, поднимая ткань и позволяя себе бедрами прижаться к ней вплотную, заставляя девушку широко, но туманно распахнуть глаза. — Знаешь, так меня еще не оскорбляли! Особенно после того, как крича и извиваясь кончали от моего языка.
— Многих перепробовал? — Ткнула свою шпильку, но слабую. Даже не задела.
— Многих. — Тренькнул замок ремня и сдавленный член наконец выбрался на волю, сразу же прижимаясь к сладким складочкам, обжигаясь о теплую кожу. — И тебя попробую.
— Не смей.
— Останови меня.
Болтать больше не имело смысла.
Неожиданно для себя демон отметил, что не испытывал такого влечения ранее. Да, брать, доставлять удовольствие в его натуре, его суть, но Мимирель он действительно хотел. Всем своим нутром тянувшись к человеческой девчонке с каплей магии диа-ши.