Скользит губами вперед-назад, чувствуя нетерпение и напряжение в его ногах и на животе, где мышцы выразительно бугрились, подчеркивая каждый кубик, позволяя рассмотреть их очень близко.
Мужчина тяжело вдыхал через нос и молчал, продолжая держать ладонь на моей макушке, и время от времени перебирать пальцами волосы, пока ему не надоело, и оторвав от себя, он рывком не поставил меня на ноги.
— Снимай. Сейчас же снимай все с себя! Ты нужна меня голая, пташка! — Рычал, пытаясь произвести на меня впечатление, но я только медленно потянулась к шнурку накидки, развязывая узелок и смотря прямо перед собой, не видя ничего вокруг.
Ткань скатилась и упала на пол, а за ней и платье серебристым облаком упало к моим ногам, оставляя меня обнаженной и готовой к тому, что произойдет дальше. Не заставляя ждать, Инк подхватил меня на руки, прижимая спиной к стене и жестко впиваясь в ягодицы, прижился бедрами максимально близко.
— Ну же птичка, где стоны? Тебе же понравилось вчера.
Вновь не ответила, понимая, что все внутри заполнила серость, из которой не выбраться, но ему было плевать, и собрав губами соленые слезинки с моих щек, мужчина впился в губы поцелуем, поднимая в груди вулкан удивления.
Он целовал, как-то отчаянно резко, словно в последний раз, клеймя меня. Кусал мои губы и медленно выпивал, будто пытаясь достать до самого дна, найти в серости затопившей меня что-то хорошее.
Влажная плоть прижалась к лону, и медленно, растягивая момент и оттягивая боль, заполнила собой до упора. Я смогла лишь выдохнуть, и демон тут же выпил мое дыхание, резким толчком вколачивая меня в стену. Ожесточенно, отчаянно двигаясь внутри, пробуждая тот огонь, что спал еще так недавно.
Я не должна была.
Это было не правильно, но мне хотелось. Хотелось трогать его, касаться, хватать за плечи, давая понять — он нужен мне для вздоха, для того чтобы не провалиться в небытие. Только его крепкие плечи удержат меня здесь, и я должна, должна сжимать упругую кожу судорожными пальцами.
Он целовал меня, не прекращая, с каждым движением все не сдержаннее, все голоднее. И я верила.
Мне без тебя мира мало…
Убей меня, уничтожь, но не позволяй рассыпаться здесь прахом и потеряться! Держи меня! Оставь меня с собой, не смей бросать и уходить! Ни сейчас, ни потом! Никогда!
— Инк…
— Пташка. — И вновь поцелуи градом.
Сминает, давит, выворачивает кости до хруста, и я кричу от желания продолжить. Пусть потолок над нами захрустит и обвалиться. Пусть земля погладит нас своим забвением, только бы он продолжал.
Это слишком честные объятия. Я не верю ни единому его слову. Я точно знаю, что все что она мне наговорила — ложь. Он так не мог. Он так не поступил бы.
Я знаю правду. Я ему не верю!
Глава 39
Он мне нужен больше чем все, и пусть это добровольный плен, я согласна, потому что знаю — я не могла ошибиться. Так не целуют, так не обнимают, так не позволяют держаться за себя, зная, что бросить ничего не стоит.
Мои пальцы зарывались в его волосы, и я тянула его все ближе, выгибаясь и позволяя брать себя глубже. Я искала ответа, отклика, и я нашла его, стоило мужчине, подхватить меня сжимая пальцы на ребрах и приподнять, припадая губами к груди, позволяя обнять его голову, слушая мои стоны.
Так не ненавидят.
Это все бред.
Движение за движением, ложь рассыпалась прямо у меня на глазах, просачиваясь сквозь пальцы. Я кусала его губы и шептала что-то глупое, самонадеянное, нарываясь на ласковую улыбку, и фантомы-бабочки, оставлявших след на моих щеках от его поцелуев.
Так не бывает.
Тело поддавалось, оно парило, хотело, молило меня слушаться животной страсти с такой неподдельной нежностью, которую невозможно сыграть. Только когда взрыв подступил, я доверчиво прижалась к его груди, зная, что он отправиться со мной на тот край, ту грань что сам показал. Все дрожало, сладкие мурашки туманом высыпали на руках, в глазах потемнело, и молния удовольствия пронзила меня насквозь. А вслед за мной и его.
Прижимая меня к груди, мужчина аккуратно протянул руку в сторону и снял со шкафа небольшую сумку, которая повисла в его пальцах, заставляя меня сильнее обхватить руками его за шею.
— Пташка… — Прошептал, отрывая меня от стены и продолжая держать навису. — Я не сдержал слова, нарушил клятву.
— Я тебе не верю. — Прижалась щекой к его плечу и потерлась о влажную кожу.
— Не спорь. Я наврал тебе, обманул. Клятва разорвана. Я не выполнил условия.
— Неправда.
— Я сделал тебе больно. — Сжал пальцами мои волосы, собирая их в хвост и прижимая к лицу, глубоко вдохнул.