— Нееет! Ложь!!!
— Правда! Ты говорил, что любишь меня! Говорил, что я подарила тебе жизнь!
— Ты ее забрала!
— Нет! Меня убила Айза!
— Аааа!..
Чудовище перед моими ногами рассыпалось пеплом, и грубыми кусками трескалось и опадала на пол, который с аппетитом втянул в себя все следы преступления.
— Инк мне клялся. А значит ты не он, — прошептала я, и связанные нитки на руке больно обожгли кожу, вспыхивая огнем.
Слишком ярким, чтобы быть правдой. Весь лабиринт будто вспыхнул и тут же потух, являя передо мной жизнь и смерть.
Девушка с мягким одобрением смотрела в мои глаза, слегка качнув головой в приветствии, и держалась за поставленный локоть мужа. Маркус же смотрел на меня с недоверием и поджимал губы, будто обиженный ребенок.
— Я же прошла лабиринт, верно?
— Да, но!..
— Да, Мимирель, ты его прошла, — прервала Хель своего супруга и тот только вздернул голову.
— Вернете меня к Инку?
— Ты же его только что убила, — возмущенно сказал жизнь и с укоризной посмотрел на меня.
— Это был не он. Это обман.
— С чего ты взяла?
— Мой Инк звал меня пташкой, — уверено ответила я, потирая опустевшее запястье.
Нити на нем будто сгорели и кожу немного саднило.
Смерть улыбнулась мне, и посмотрела на мужа, который продолжал обиженно отводить взгляд.
— Я обещаю вам, господин Маркус, я буду беречь свою жизнь. А еще жизнь Инка и Сарама. Я всеми силами буду стараться не причинять вам боль, клянусь.
— Все вы так говорите.
— Поверьте смертной, нам тоже очень хочется покоя.
— Тогда прочь. И чтобы раньше, чем через несколько десятилетий я тебя не видел, — он болезненно ткнул меня пальцем в лоб, и я уже хотела возмутиться, как мир вновь пошатнулся, и я поняла, что лежу на чьих то коленях, слишком сильно придавленная к чужому телу.
— Птичка… — шептал Инк, раскачиваясь, будто убаюкивая меня. — Птичка моя, пташка. Прости меня. Простииии меняяя….
Провыл он мне в волосы, и я сама едва не расплакалась, столько боли в нем было. Она хлестала через край, отравляя до рези в ребрах. Невыносимая, неподъемная.
Он винил себя в мой смерти, я чувствовала, как вина съедает его, как дрожат пальцы, как судорожно шепчут губы.
— Я найду тебя обязательно, обещаю. Отыщу тебя, слышишь, девочка?.. — И вновь болезненный стон, переходящий на вой.
— Просто отвези меня на море, и я все прощу, — прошептала и зная, что он услышал, поскорее обняла, уберегая от кондрашки.
Никогда на меня не смотрели такими глазами, и вряд ли посмотрят вновь. Но оторвав мое лицо от своей груди, Инк шумно проглотил воздух, что душил его, и видя, что я вполне себе жива, вновь смял меня так сильно, что я вскрикнула:
— Осторожнее! Сломаешь же, великан! — пискнула и меня тут же отпустили, собирая ладонями лицо и вглядываясь в мои глаза.
— Я отвезу тебя куда захочешь, пташечка, — говорил и целовал мои щеки, скулы, краешки губ, все еще не веря в чудесное исцеление. Судорожно зарывался пальцами в мои волосы, словно до сих пор не веря, что я здесь, с ним.
— А где Айза?
— Я с ней разобрался, — раздался над головой голос Сарама и я подняла глаза, встречаясь с улыбающимся мужчиной, в глазах которого плавала тихая грусть. — Я исполнил все ее желания, и была ее очередь.
— И что ты пожелал?
— Чтобы она исчезла. Навсегда, — ответил он, и поклонился.
Мы поняли друг друга.
Даже по глазам, я видела, что он точно знает, где я была и что сделала, чтобы вернуться. Но Сарам сохранит секрет моего обещания данного жизни, и мы наконец, покинем этот город.
— Не хочу отрывать вас от долгожданной встречи, но все же хотелось бы поторопиться. Скоро здесь соберется куча народу, и вряд ли они будут рады вас видеть, Мимирель.
Инк помог мне подняться, и я огляделась.
На том месте, где ранее был вход в пещеру и располагалась сама крепость, был огромный, бездонный ров, дна которому не было. Земля словно провалилась, засосав в себя все остатки каменной клетки, и место поклонения к которому люди столько лет поклонялись, полностью разрушилось.
А значит больше не будет невест, и девушки, что умерли там, наконец оберут покой.
— Да, нам нужно уходить, — прошептал Инк, придавливая меня к себе крепкой рукой.
«В новую жизнь» — мысленно добавила я, обнимая любимого.
Эпилог
— О, прекраснейшая из прекрасных! — вдохновенно взывал Сарам, перелистывая желтые страницы очередной книги. — Как солнца луч, и лунный свет, что землю жемчугом одел!
— Льстец, — улыбаясь, ответила я, полной грудью вдыхая свежий аромат морского воздуха, перемешанного с сладким запахом сочной фруктовой мякоти и свежести трав.