Страшилин остановился у ворот, и они прошли на территорию санатория. За воротами их встретил участковый.
Катя отметила, что в парке и на скамейках в основном очень пожилые люди. Старики читали газеты, разговаривали, некоторые играли в шахматы, другие медленно прохаживались по аллеям парка – пожилые супружеские пары, старушки, оживленно что-то обсуждающие между собой. Что? Детей, внуков, пенсии, болезни, врачей, назначенные процедуры.
– Я справился в магазине поселка, – доложил участковый, – там продавщица вспомнила покупателя из числа отдыхающих – пожилой, одет в зеленую болоньевую куртку, кепка. Тут сейчас поговорили с администрацией на рецепции – возможно, по описанию это некто Шамшурин Василий Петрович. Здесь его можно разыскать обычно после обеда, он заядлый любитель шахмат.
Из главного корпуса вышла дежурная, она направилась к старикам, игравшим на скамейке в шахматы, и помахала участковому рукой – сюда, мол.
Катя увидела среди шахматистов пенсионера в зеленой болоньевой куртке. Однако он был без кепки, с непокрытой головой – абсолютно лысый, азартный, он весь, казалось, ушел с головой в шахматную партию.
– Василий Петрович!
– Что?
– Василий Петрович! – громко окликнула его дежурная по корпусу. – К вам пришли, вас тут полиция спрашивает!
– Что?
Катя поняла: старичок глухой. Интересно, как это Страшилин начнет его допрашивать сейчас – это кричать надо на весь парк.
– Василий Петрович, добрый день! – громко поздоровался Страшилин. – Можете уделить нам пару минут?
– Что? Ох, сейчас, погодите, надо отрегулировать. – Старик приложил руку к уху.
Катя поняла – там у него миниатюрный слуховой аппарат.
– Я, когда в игре, отключаю, чтобы ничто не отвлекало. Так вы по какому вопросу ко мне, товарищи? – Шамшурин спросил это тоном прежнего очень важного начальника.
– Мы дело уголовное расследуем, – громко, не понижая голоса, объявил Страшилин – неизвестно, какой мощности в ухе у старика «слухач». – Вы в поселке «Маяк» бываете?
– В поселке-то? Да, хожу. В магазин. Магазин там неплохой у них.
– А вчера ходили?
– Да, утром после процедур. Как раз вафли купил, и колбаса у них там тоже…
– Вы знаете Илью Ильича Уфимцева?
– Кого?
– Уфимцева Илью Ильича!
– Нет. А кто это? – старик с искренним недоумением воззрился на Страшилина.
– Он живет, то есть проживал в поселке «Маяк».
– Не знаю я никакого Уфимцева.
– А в «Маяке» у вас есть какие-нибудь знакомые?
– Нет никого. Я сам из Ногинска, у меня тут льготная путевка, процедуры, я сам почечник, – сказал Шамшурин. – Никого я в поселке не знаю, там такие хоромы отгрохали себе эти новые русские – ой-ой-ой… Но магазин у них там хороший, и не дорогой – это надо отдать должное. А что случилось-то?
– Ничего. Спасибо, вы уж извините, что побеспокоили вас на отдыхе.
– Да я не в претензии, только что случилось? С чего это вдруг полиция ко мне?
Страшилин снова извинился. И они отошли от шахматной скамейки. Страшилин зашагал к воротам.
– Я так и предполагал, – хмыкнул он, – вранье все это.
– Насчет визитера? – спросила Катя. – Думаете, Балашова намеренно нам солгала?
– И наврала, и про одну весьма важную деталь умолчала, а вторая свидетельница, Глазова, про эту деталь нам как раз поведала. Но вот умолчала тоже о многом. И важном.
– С чего вы так решили, Андрей Аркадьевич?
Катя впервые назвала его по имени-отчеству.
– С того, что мы сейчас на место убийства вернемся. И вы сами все поймете.
Они уже садились в машину, чтобы ехать к коттеджу Уфимцева, как вдруг из ворот снова показался участковый.
– Есть еще один здешний отдыхающий, схожий с описанием, с приметами, – сообщил он. – Я в третьем корпусе был, он у них проживает. Тоже по льготной путевке от муниципалитета. Некто Горлов Аристарх Семенович. Он сейчас после обеда на процедурах, придется полчаса подождать, если хотите допросить и его.
Страшилин глянул на часы. Катя видела – заминку с ожиданием он считает пустой тратой времени, потому что убедил себя в лживости показаний Балашовой. Однако…