— Они же верили тебе… — Грудь стеснило, сердце содрогнулось, сжалось в комок, и Микаэлла схватилась за ворот платья, оттянула, словно надеясь, что это поможет успокоиться. — Я верила тебе…
— Ты не понимаешь… — тихо начала Уна, но замолкла, как только заметила впереди орла с темно-коричневым оперением.
Сдерживая слезы, Мика шепнула скорее себе, чем девушке:
— Лейв погиб… И Генри…
Она не заметила, каким недоумевающим стал взгляд Уны, не почувствовала, как болезненно сжалось ее сердце. Вскинув голову, Микаэлла глянула на орла, парящего над драккаром, стиснула челюсти до боли, до мерзкого скрежета, подавляя в себе слезы.
Орел спикировал, тело его вдруг вытянулось, часть перьев закружилась в воздухе. Одно тягостное мгновение — и он обратился в человека, в мужчину, которого девушка желала не видеть больше никогда в жизни.
Понурив голову, Уна накинула на его широкие плечи плащ, отступила, и от этой покорности, от этого унизительного поведения на душе Мики стало до безобразия гадко. Кривя в презрении губы, она следила за каждым движением вождя и, только когда встретила его взгляд, почувствовала, как все внутренности стягиваются в тугой узел.
Надменная, торжествующая улыбка тронула мужские губы, окропленные чьей-то кровью.
— Добро пожаловать на борт… Сокол севера.
Конец первой части