— Край света… — почти не моргая, промолвила она и подавилась собственным шепотом.
— Мика-а-а!
Шквальный ветер поглотил крик Генри. Приподняв голову, Микаэлла не увидела ни его, ни Лейва — облака впереди стали гуще и плотнее, скрыв даже землю. Звук падающей воды внезапно стал жутко громким, и девушка поняла, что они пролетели широкий водопад. Мощный холодный поток ветра ударил по ним, Рей зарычал, разрезая плотный покров крыльями, заметался из стороны в сторону, точно раненый зверь.
Перед глазами Мики все поплыло, дыхание сбилось. Напрягшееся тело подвело ее — не удержавшись, она слетела со спины дракона и стрелой полетела вниз. Грудь сдавило от неожиданности, легкие и горло сжал леденящий ужас, окропив колкими мурашками все тело.
Она увидела, как Рейнард рванул за ней, вдоль стремительно падающей в глубокий туман воды, и как вспыхнул в его небольших янтарных глазах дикий ужас. Она слышала, как он рычал, словно пытаясь заглушить пронзительный свист ветра; слышала, как рвется пробить ее грудь яростное сердце, и понимала, что Рей не приближается. С каждой секундой он, пожираемый туманом, становился все дальше от нее.
Воздух закончился. С последним глотком внутрь пробралось скребущее болезненное ощущение чего-то неизбежного. Где-то высоко над головой внезапно вспыхнуло яркое драконье пламя и, слившись с горячим синеватым огнем, с молниеносной скоростью поглотило ее сознание.
Глава 42. Между явью и сном
В нос ударили душистые запахи сена, трав и нагретого солнцем дерева. Мика чувствовала их так явственно, что больше не могла находиться на невидимой грани между сном и реальностью. Ловко вынырнув из навязчивого бреда, она распахнула глаза и резко села, вбирая в себя воздух, будто до этого мига была лишена возможности дышать. Хотя, быть может, так оно и было.
Рассеянный взгляд скользнул по небольшой лачуге, налитой светом теплого солнца. Она сидела на узенькой деревянной кровати у стены, повсюду висели вязанки сухих грибов, пучки трав и кореньев, на специально сколоченных из досок полках стояли баночки, опутанные паутиной. На печи грелось молоко и круглая булка хлеба. Домишко выглядело шатким, но тем не менее внутри было уютно, даже несмотря на плотный, сияющий в солнечных лучах слой пыли, осевший на пол и мебель.
Микаэлла не сразу обратила внимание на возню в дальнем конце домика. Спиной к ней, возле небольшого деревянного стола, стоял сгорбленный старик. Он усердно размешивал что-то в миске, изредка выискивал зоркими глазами нужные ингредиенты на столе и подбрасывал в получающуюся жижу круглые ягодки черничного цвета. Девушке он показался смутно знакомым — она помнила эту худую фигурку, облаченную в поношенную холщовую рубаху. Когда старик слегка повернул голову, она заметила надолго запомнившиеся ей забавные усы, переходящие в седую бороду, и длинный орлиный нос.
Странный трепет охватил ее, вынудив сердце подпрыгнуть в груди и забиться громче и чаще. Имя старика само сорвалось с сухих губ:
— Ингви?
Мика не увидела его реакции, он даже не обернулся к ней, но знала отчего-то, что он улыбнулся. От него исходило тепло, которое она чувствовала на расстоянии, и доброта — ни с чем не сравнимая доброта.
— Здравствуй, дитя, — проскрипел старик, и Мика, облегченно выдохнув, поднялась с кровати и нерешительно приблизилась к нему. — Далеко ты забралась в этот раз…
— Так мы все же добрались? — Девушка остановилась рядом, так, чтобы не мешать ему, и немного подалась вперед, пытаясь заглянуть в морщинистое лицо. — Где мой брат, Ингви? А драконы?
— И не сидится же тебе на месте, Микаэлла. Вся в матушку.
Старик поставил миску на стол, выпрямился, прохрустев суставами, и зыркнул на Мику, хитро сощурив узкие серые глазенки.
— Боги следят, но не поймут — выживешь иль нет. — Он покачал головой, чем заставил девушку поджать губы, почувствовать себя так, будто ее отчитывают. — Никто не предвидел такого. Но… — Ингви замолк на миг, нахмурившись и нервно почесав бороду. — Но я рад, что ты все еще жива.
— Ты же тоже один из них, — осмелилась сказать Мика. — Фрейр, бог плодородия и лета… Ты сам солнечный свет, дождь, обильные урожаи и мир. Почему ты до сих пор показываешься мне? Чем я заслужила видеть, разговаривать и стоять рядом с одним из богов?
Казалось, ее слова сильно разгневали старика — он насупился, в серых глазах блеснуло недовольство. Но, глубоко вздохнув, Ингви подавил эти чувства и даже позволил себе улыбнуться.