Странное молчание повисло над толпой.
Микаэлла обводила каждого хмурым, цепким взглядом, стараясь не упустить ни малейшего движения. Все они — и мужчины, и женщины — были одного типа внешности. Волосы белесые, лица смуглые, с твердым, воинственным выражением, светлые глаза, выделяющиеся на фоне черного и бордового грима. В волосах женщин торчали перья, бусинки были вплетены в мелкие косички, головы некоторых укрывали рогатые черепа. В отличие от мужчин, которые были облачены в одни мешковатые штаны, тела воительниц прикрывали только набедренные повязки и топы из кожи зверей.
— Ты лжешь, — вновь заговорила женщина. — Я не чувствую вашей связи. Если она есть — то очень слаба.
— Возможно, ты ошибаешься, Нова, — по поляне растелился властный, бархатный и одновременно нежный голос.
Люди расступались, кланяясь и пропуская высокую худую женщину и вышагивающую рядом с ней крупную черную пантеру. Женщина, которая вызвала уважение одним своим появлением, отличалась от остальных. Кожа ее была намного темнее, волосы, заплетенные во множество косичек и уложенные в замысловатую прическу, черны как сажа; глаза блеклые, затянутые белой пеленой. Вдоль длинной шеи свисали тоненькие серьги, запястья, словно наручи, стягивали широкие золотые браслеты. Подол длинного черного платья тянулся за ней шлейфом; ветер лишь слегка, как будто напуганный ее присутствием, развевал легкую полупрозрачную ткань, накинутую на ее изящные плечи.
Лицо с резкими, хищными чертами внезапно вытянулось, и женщина застыла, вперив пустые глаза в лицо Микаэллы. Следом за ней замерла и пантера, сев у ног хозяйки и вытянув мощную шею.
— Эидис?.. — сорвался с губ незнакомки хриплый, едва различимый шепот.
— Не Эидис.
Твердый голос Лейва вернул Мике прежнюю уверенность, и странное чувство — смесь страха и изумления, — появившееся, как только она столкнулась взглядом с незнакомкой, покинуло ее. Укутанный в легкую темно-синюю ткань, дракон проходил мимо расступающихся перед ним арханцев. Генри семенил следом за ним.
— Мика!
Завидев сестру, он бросился к ней, не обращая внимания на впившиеся в него взгляды.
— Ты в порядке? — не выпуская из рук меч, спросила Мика, когда брат сжал ее в крепких объятиях. Его присутствие придало ей сил; она понимала, что, несмотря на преобладающее количество враждебно настроенных незнакомцев, она сможет защитить и его, и Рейнарда.
Генри кивнул, подняв на нее глаза.
— Лейв справился с ветром, но нас оглушило после того, как мы приземлились.
Лейв остановился рядом с ними, и мальчик затих, немного отстранился от сестры, но продолжил сжимать ткань ее штанов.
— Госпожа, — начал дракон, неотрывно смотря на женщину, сощурившую блеклые глаза, отчего Мике казалось, что она слепа и таким образом пытается увидеть их, — это Микаэлла, дочь Эидис. И ее брат — Генри.
— Родной? Или, может, единокровный? — вопросила названная Лейвом госпожа. Мика четко различила в ее голосе презрительные нотки. — В отличие от нее он совсем не похож на Эидис.
Микаэлла заметила, как Лейв стиснул челюсти — кажется, ему тоже не понравился тон женщины. Но он умело спрятал раздражение за сдержанной улыбкой, чего нельзя было сказать о девушке. Внутри нее пылал огонь, и она, крепко сжимая рукоять меча и не меняя твердого выражения лица, даже не пыталась скрыть свою готовность дать отпор.
— Не сочтите за грубость, но я предпочел бы поговорить об этом наедине, — наконец ответил мужчина, бросив на невестку предостерегающий взгляд. По тому, как он посмотрел на нее, она поняла, что ей следует хранить молчание. — Я прошу вас, — продолжил, вновь устремив взор на госпожу, — пересмотреть свое решение и не казнить моего брата.
Казалось, что женщину совершенно не волновала судьба второго дракона; ее взгляд блуждал по лицу Микаэллы, словно она до сих пор не верила в происходящее и пыталась разглядеть за непроницаемым выражением знакомые черты. Она видела перед собой Эидис, молодую и красивую Эидис, и обманутое сердце было не в силах принять горькую правду: перед ней стояла другая девушка, невозмутимость которой ранила ее так же сильно, как нож, пронизанный предательством, ранит доверчивые женские сердца.
— Этого желает мой народ, — спокойно и отрешенно произнесла госпожа, будто сейчас ее волновало нечто более важное, и Лейв догадывался, что именно. — Хотя я огорчена, что они приняли столь важное решение без меня. — Взгляд ее вмиг стал серьезным. Она вздернула подбородок, показывая этим всю свою значимость, и оглядела воинов, старающихся не смотреть на нее. — Я прибыла в деревню совсем недавно. И все же…