Арриан положила руку на тетушкин лоб: он был горячий.
— Даже не думайте! Сейчас вам нужно отбросить все беспокойства и отдыхать.
Леди Мэри закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Ты права, Арриан, вряд ли от меня будет сейчас какой-то толк. — Ее тяжелеющие веки приподнялись еще на миг. — Оставайся в моей комнате… и держись подальше от этого человека.
— Не волнуйтесь обо мне, милая тетушка. Со мною все будет хорошо.
Леди Мэри наконец погрузилась в тяжелый и беспокойный сон.
Арриан же провела эту ночь без сна, на узкой кровати, установленной возле тетушкиной постели. И хотя она опять забаррикадировала дверь дубовым креслом, каждый шорох заставлял ее поднимать голову и прислушиваться.
В слабом утреннем свете начали уже проступать дальние углы комнаты, а она все так же лежала с открытыми глазами.
Уоррик спешился и передал поводья мальчику-конюху.
— Похоже, снег никогда не кончится, милорд.
— Да, Тэм. Оботри-ка Тайтуса хорошенько и задай ему побольше овса. Да смотри, чтобы в конюшне всю ночь было тепло, не то поморозишь мне всех лошадей.
— А как же овцы, милорд? Так и остались на выгоне?
— Да, боюсь, что молодняк мы сегодня потеряем, но что поделаешь. Все равно в такую метель нам их не отыскать.
Уоррик размашисто зашагал в сторону замка. Узнав, что его гостья не желает с ним говорить, он в первую минуту разозлился, но верховая прогулка по заснеженным холмам вскоре привела его в равновесие. Теперь он знал, как поступит с правнучкой Джилла Макайворса, и намерен был переговорить с нею об этом немедленно.
Где-то пробило четыре, и одновременно с боем часов в дверь постучали. Арриан медленно подошла к двери и приоткрыла ее. На сей раз за дверью стояла не Барра, как обычно, а сама миссис Хаддингтон.
— Милорд просил передать, чтобы вы спустились к нему.
— Я уже объяснила вашей дочери, что не желаю с ним говорить.
Старая экономка покачала головой:
— Не перечили бы вы ему, миледи. Толку от этого не будет, все равно он добьется своего. Спускайтесь-ка лучше со мною прямо сейчас.
— Послушайте… вы не знаете, чего он от меня хочет?
— Он со мною не откровенничает, миледи.
Арриан обернулась: леди Мэри все еще спала. Итак, ей предстоит решать все самой и самой встречаться с этим человеком. В конце концов, не может же она вечно сидеть и дрожать загнанной зверушкой в этой комнате. Но она пойдет к нему, когда почувствует, что готова к разговору, а не когда он прикажет.
— Передайте его милости, что сию минуту я не расположена его видеть, — сказала она.
— Легко сказать — «передайте»!.. — Миссис Хаддингтон опять сокрушенно покачала головой и удалилась, затворив за собою дверь.
Арриан торопливо пригладила волосы, перевязала их зеленой, под цвет ее бархатного платья, лентой и, глубоко вздохнув, вышла из комнаты. Прежде чем спуститься в полутемный холл, она еще немного постояла в раздумье перед лестницей.
Наконец она решительно приблизилась к двери кабинета и хотела уже постучать, когда дверь сама собою распахнулась и прямо перед Арриан возникла высокая фигура хозяина.
— Мне передали, что вы не откликнулись на мое приглашение, и я уже собрался идти к вам.
Вскинув голову, Арриан строго взглянула на него снизу вверх.
— Вы намерены беседовать со мною прямо на пороге или все же позволите мне зайти?
Он поклонился и жестом пригласил ее пройти к камину.
— Прошу вас, миледи. Я подумал, что вам, возможно, интересно будет узнать, как я намерен поступить с вами и с вашей тетей.
Арриан протянула руки к огню, отчего на сердце у нее ничуть не потеплело, и с деланным равнодушием пожала плечами.
— Моя тетя нуждается в помощи эдинбургских врачей, поэтому как только позволит погода, мы покинем ваш кров и таким образом избавим вас от множества неудобств.
Он кривовато улыбнулся:
— Это не совсем то, чего бы мне хотелось, миледи… Может, вы присядете, чтобы и я мог сесть?
— Благодарю вас. Я предпочитаю стоять.
— Что ж, тогда и мне придется стоять. Возможно, вы удивитесь, но мы тут у себя в горах тоже кое-что слышали о хороших манерах.
Они опустились в кресла, и Арриан испытала немалое облегчение оттого, что внушительная фигура лорда Уоррика перестала нависать над нею.
— Миссис Хаддингтон приготовила нам чай с чудесными пшеничными лепешками. Не желаете? — предложил он.
Арриан мельком взглянула на стол. На белоснежной скатерти поблескивал серебряный чайный сервиз.
— Благодарю вас. Я не ем лепешек.
— О, разумеется, — кивнул он. — Уверен, что моя кухня, так же как и мой замок, производит на вас самое удручающее впечатление. Еще бы, ведь вы дочь могущественного герцога Равенуортского! — В его устах титул ее отца прозвучал не очень-то лестно.
Арриан ничего не ответила.
— Что же вы молчите?
— Решаю, говорить ли с вами напрямик, как всегда учил меня отец, или постараться сгладить острые углы, как советует мама. Скажу вам так. Я не вижу нужды извиняться за то, кто я такая и кто мои родители.
Его губы опять скривились в улыбке.
— Сказано истинно по-английски. Пожалуйста, не утруждайте себя выбором между рекомендациями ваших достойных родителей. Я бывал в великолепном замке вашего прадедушки, и остается только гадать, в каких хоромах проживает досточтимый герцог Равенуортский.
— Вы не поняли меня, милорд. Меня с детства учили не судить о человеке по тому, чья кровь течет в его жилах, или по тому, сколько добра он скопил за свою жизнь. Поэтому я ценю в людях достоинство, честь и правдивость. И если у вас, милорд, недостает какого-либо из этих качеств, то вы вряд ли заслужите мое уважение. Если же вы милостиво позволите нам с тетей уехать, то обещаю, что до конца дней я буду вспоминать о вас с благодарностью.
Внимательно всматриваясь в лицо гостьи, Уоррик пытался понять, искренне ли она говорит. Вряд ли, в конце концов решил он. Ведь в ней течет подлая кровь Макайворсов.
Заметив в глазах хозяина жесткий серебристый блеск, Арриан поняла, что мольбы не тронут его сердца.
— Не будем играть в прятки, милорд. — Она многозначительно взглянула на истертый ковер. — Я вижу, что вы ограничены в средствах. Если вы поможете мне перевезти мою тетю в Эдинбург, мой отец щедро отблагодарит вас за это.
Лицо его оставалось совершенно непроницаемым.
— Мне не нужны деньги вашего отца, миледи. Что же касается вашего отбытия в Эдинбург, то боюсь, что из этого ничего не выйдет.
От гнева глаза ее широко распахнулись.
— Неужели вы способны отказать леди Мэри в лечении, которое ей так необходимо?
— Боже упаси. Никто не собирается отказывать несчастной женщине в лечении.
— Но вы только что сказали, что не позволите нам ехать в Эдинбург?..
— Не совсем так. — Взгляд его сделался еще холоднее. — Речь шла только о вас, миледи.
— Вы безжалостный человек! Взгляд Уоррика скользнул по кольцу с рубином, красовавшемуся некогда на пальце его сестры.
— Я рад, что вы это понимаете.
— За что вы так жестоки к нам? Ведь ни я, ни моя тетя не сделали вам ничего дурного! Он прищурился:
— Вы правы, миледи. Лично против вас — так же как и против вашей тети — я ничего не имею. Но, увы — вы невольно оказались пешкой в некой затянувшейся игре… Теперь игра подходит к концу.
Сердце Арриан сжалось от страха, и она уже пожалела, что согласилась на эту встречу.
— Что вам от меня нужно?
— Это очень просто. Я хочу, чтобы вы стали моей женой.
Она уставилась на него как на умалишенного, потом попыталась что-то сказать, но не смогла произнести ни звука.
— Вижу, мое предложение для вас несколько неожиданно. — В глазах его пряталась усмешка. — А теперь поставьте себя на мое место, миледи. Только вчера я увидал вас впервые в жизни, а сегодня уже не желаю себе иной супруги, кроме вас.