— Да, забывать прошлое я не умею.
— Ну, вот тебе и ответ. Ты должен ее отпустить, и как можно скорее.
— А как же наш с нею брак?
— Уоррик, ты же сам прекрасно понимаешь, что ваш так называемый брак можно расторгнуть в два счета.
— Послушай, Мактавиш, ведь она тебе нравилась?
— Нравилась. И нравится. Она славная девушка, и — хоть ты этого и не желаешь признавать — она именно то, что тебе нужно.
Уоррик нахмурился:
— Теперь я тебя вовсе не пойму, Мактавиш. То ты велишь мне ее отпустить, то вдруг через минуту заявляешь: она то, что мне нужно. Все-таки что прикажешь выбрать: жить с нею или отпустить ее?
— Загвоздка в том, что выбор тут зависит не только от тебя, а она вряд ли захочет с тобою жить. Ты, к сожалению, показал себя не с лучшей стороны.
Тем временем они уже подошли к крыльцу, где на ступеньках рядом со своей служанкой стояла Арриан. Уоррик подхватил ее за талию и усадил в седло.
— Надеюсь, нас с вами ждет приятная прогулка, миледи.
Арриан ничего не ответила, лишь коротко кивнула Мактавишу.
Когда они отъехали, Мактавиш подошел к Кэссиди.
— Вы служанка ее милости?
— Да, я Таттл, — рассеянно сказала она, не отводя от дочери глаз.
Мактавиш уловил беспокойство в ее голосе.
— Не волнуйтесь за свою хозяйку. Он не сделает ей ничего дурного.
— Думаю, вы не хуже меня знаете, что он сделал ей уже достаточно дурного, — не оборачиваясь, отвечала Кэссиди.
— Не хотелось бы смотреть на все это так мрачно.
— А как бы вам хотелось на это смотреть?
— Знаете, мне кажется, эти двое могли бы принести мир Драммондам и Макайворсам после стольких поколений вражды и ненависти.
Она метнула в него угрожающий взгляд.
— Хотите принести ее в жертву своей старой вражде? Нет уж, увольте!
Проследив, как его собеседница скрылась за дверью, Мактавиш покачал головой. Пожалуй, для служанки она изъясняется чересчур изысканно. Надо посоветовать Уоррику понаблюдать за нею. Возможно, она совсем не та, за кого себя выдает.
За всю дорогу Арриан не проронила ни слова. Наконец, когда они спустились к морю и проехали немного по песку, Уоррик придержал свою лошадь и обернулся к Арриан.
— Я начал волноваться за вас, — сказал он. — Вы не больны?
— Я здорова, — не глядя на него, отвечала она.
— Я хотел поговорить с вами о…
— Глядите, — перебила она, указывая куда-то вдаль. — На горизонте корабль. Наверное, плывет во Францию.
— Арриан, вы не хотите даже взглянуть на меня? Она обернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
— Пожалуйста. Вы довольны?
— Мне жаль, что у нас так все получилось, Арриан.
— Вас, кажется, мучают угрызения совести, милорд?
Он неловко качнулся в седле.
— Возможно.
— Что ж, я рада это слышать. Пусть же ваши угрызения не дают вам спать по ночам, и пусть… Он с улыбкой поднял руку.
— Довольно, не то вы, чего доброго, пожелаете сейчас, чтобы я упал с Тайтуса и сломал себе шею.
— Заметьте, однако, что я этого не произносила, — парировала она, поражаясь тому, что можно, оказывается, говорить таким безразличным тоном, трепеща при этом с головы до ног.
— Скажите, вы когда-нибудь могли бы меня простить?
«Что это, очередная хитрость?» — подумала она, вслух же сказала:
— Вряд ли, милорд.
Взгляд Уоррика, устремленный в морскую даль, задержался на крошечной точке на горизонте.
— Думаю, нам пора возвращаться. У моря становится прохладно.
Арриан, не говоря ни слова, развернула лошадь, и они поехали обратно.
«Скорее бежать, вырваться из Айронуорта! — думала она. — Что может быть мучительнее, чем находиться все время рядом с тем, кого она должна ненавидеть?.. Все так, но что делать с непрошеной любовью, охватившей уже душу, как огонь охватывает поленья в камине?»
Глава 18
Карета подпрыгнула на колдобине, и леди Мэри, хватаясь за ногу, обложенную атласными подушками, пробормотала, кажется, нечто не очень изысканное.
— Агнесса! — Грозно сверкнув глазами, она обернулась к служанке. — Агнесса, передай кучеру, чтобы хорошенько следил за дорогой, а коли ему плохо видно с его места, так пусть скажет, я велю привязать его к передней лошади!
Утомленная громыханием кареты, леди Мэри закрыла глаза. «Когда кончится эта дорога?» — с досадой подумала она. За окном уже мелькали знакомые места — земли ее отца. Если не случится ничего непредвиденного, к вечеру они должны быть в Давиншемском замке.
Взгляд леди Мэри рассеянно скользил по стволам вековых сосен. В воздухе пахло весной, и среди густых папоротников тут и там желтели первоцветы. Здесь она родилась, здесь росла когда-то, но теперь эта земля казалась ей чужой. Ее родиной давно уже стала Англия, где был похоронен ее любимый Джордж.
— Поторопились вы пускаться в дорогу, миледи. Нога еще не зажила.
— Агнесса, ты же знаешь, что я не по своей воле должна спешить в Давиншем. Уж поверь мне, я не любительница передавать дурные вести — тем более своему племяннику. С его мстительностью он, недолго думая, двинет на Гленкарин своих людей — и тогда греха не оберешься.
— Эти шотландцы, миледи, вообще очень мстительны. Но я все же надеюсь, что у них хватит разумения не лезть друг на друга с оружием. Английский король не позволит им развязать войну.
Леди Мэри вздохнула:
— Боюсь, что мой отец в таком случае даже не вспомнит об английском короле… Скорей бы уж приехал Рейли, на него единственная надежда.
— Ох, миледи, у меня сердце не на месте оттого, что леди Арриан вместе с ее светлостью угодили в логово этого злодея!
— За них не переживай: моя племянница с ним как-нибудь справится. Гораздо больше меня волнуют последствия, к которым все это может привести.
Когда солнце скрылось за верхушками деревьев, раскрасив небо на западе полосками багрянца, карета въехала в ворота Давиншемского замка.
Встречать их высыпала вся челядь, так что леди Мэри ступила на родной порог в сопровождении целого кортежа слуг. Ее отнесли наверх, в ту самую спальню, которую она занимала еще в девичестве. Бережно обложив больную ногу подушками, Агнесса отправилась вниз, чтобы принести хозяйке чего-нибудь перекусить.
Почти сразу же после ее ухода в дверь постучали, и вошел Йен Макайворс. Молча понаблюдав некоторое время за слугами, хлопочущими над его тетушкой, он приказал им удалиться, чтобы поговорить с леди Мэри без помех.
— Ваш гонец прибыл только вчера утром и так ничего толком и не объяснил. — В глазах Йена стояла злая решимость. — Как видите, дражайшая тетушка, я долго терпел, но теперь наконец желаю знать, почему Арриан не приехала с вами. Или она уже передумала выходить за меня замуж?
Леди Мэри окинула племянника уничтожающим взором. По ее тону, когда она заговорила, ни за что нельзя было предположить, что она страшилась этого разговора всю дорогу.
— Полагаю, Йен, что ты мог бы сперва справиться о моем здоровье.
Продолжая сверлить ее глазами, он сел.
— Как неучтиво с моей стороны! Но я, знаете ли, подумал, что коль скоро вы решились на такое утомительное путешествие, то, вероятно, главная опасность уже миновала.
Леди Мэри сделала еще одну попытку оттянуть неприятный момент.
— Ну, довольно об этом. Где мой отец и почему он не вышел меня встречать?
— Как, вы не знаете? — Откинувшись на спинку стула, Йен засунул руки в карманы. — Стало быть, вы все-таки разминулись на дороге с моим посыльным.
— Я не видела никакого посыльного.
— Вот как? Выходит, мне выпала неприятная обязанность сообщить вам, что дедушка тяжело болен. Доктор не отходит от его постели. Опять плохо с сердцем, но на этот раз все намного серьезнее.
Леди Мэри поспешно свесила ноги с кровати.
— Помоги-ка мне. Я сейчас же иду к нему.
— Сначала я хочу услышать ответ: где Арриан и почему она не приехала вместе с вами?
Но леди Мэри не собиралась из-за настырности Йена откладывать свидание с отцом. «На худой конец, можно будет сразу рассказать все им обоим», — подумала она.