— А, Йен, Арриан, это вы! Какой сегодня славный денек, правда? — заговорила Элен, но, заметив посуровевшее лицо Йена, тут же попятилась. — Прошу прощения, вам, наверное, хочется побыть вдвоем…
— Нет-нет, подождите! — Арриан быстро подошла к Элен и взяла ее под руку. — Прости, Йен. Договорим в другой раз. Я слышала, что у вас родился мальчик, — оборачиваясь к своей спутнице, заговорила она. — Хотелось бы мне взглянуть на него.
Жена Джейми сразу повеселела.
— О, он прекрасный малыш и так похож на отца!
Уход, Арриан спиной чувствовала леденящий взгляд Йена. Что ж, его состояние можно было понять: ведь она сама причинила ему страдания, которых он ничем не заслужил.
Леди Элен продолжала увлеченно рассказывать ей о своем первенце, но Арриан слушала вполуха. Сердце ее уже было далеко отсюда, в суровом замке над Северным морем. «Интересно, что сейчас делает Уоррик?» — думала она.
Глава 21
В день, когда Джилла Макайворса хоронили в фамильном склепе, дул южный ветер и легкие облачка в вышине то и дело набегали на солнечный диск. Проститься с вождем пришли сотни членов клана, друзья, родные.
Хотя вождь клана Макайворсов правил силой, а не убеждением, все же за долгие годы своей жизни он снискал любовь и уважение многих.
Обняв одной рукой безутешную Кэссиди, Арриан вслушивалась в заунывную мелодию волынки и думала о том, что со смертью ее дедушки для всех присутствующих закончилась целая эпоха, потому что имя Джилла Макайворса, хотя оно и не вошло в историю, слишком тесно сплелось с судьбами знавших его людей.
Пока священник скорбно перечислял достоинства усопшего, Арриан огляделась. Тетя Мэри, как и Кэссиди, отдалась своему горю; Йен — новый предводитель клана — стоял на почетном месте с низко опущенной головой, удрученный кончиной лорда Джилла. По щеке Джейми Макайворса катились слезы, а Элен, его жена, горько рыдала.
Тут Кэссиди покачнулась, и Арриан пришлось крепче обхватить ее за плечо.
— Мужайтесь, мама. Обопритесь на меня.
— До свидания, дедушка, — тихо сказала Кэссиди. — Мир осиротеет без вас.
Они развернулись и медленно пошли по тропинке в сторону замка. Следом за ними два Макайворса вели еле передвигавшую ноги леди Мэри.
Йен остался стоять на месте, но мысли его были не об усопшем и не о родичах, стоявших чуть поодаль от нового вождя. Провожая глазами Арриан, он думал, что она переменилась к нему. Теперь он получил все, что хотел, — все, кроме Арриан; но он все равно получит ее, чего бы ему это ни стоило!
Слуги бесшумно сновали среди молчаливых гостей, собравшихся в большой столовой Давиншемского замка. Йен уже занял свое законное место во главе стола. По правую руку от него сидела Кэссиди, по левую Арриан.
Наконец все расселись, и новый вождь, на которого смотрели пятьдесят пар глаз, встал с бокалом в руке.
— Я прошу вас выпить вместе со мною за важное событие, происшедшее сегодня в жизни нашего клана. Бразды власти перешли от моего дедушки ко мне, и я хочу заверить вас, что принимаю их в свои руки с уверенностью в будущем и в том, что скоро мы окончательно разобьем своих врагов. Всякое новое поколение несет с собой новые порядки, а потому естественно, что и в нашей жизни грядут большие перемены. Но обещаю вам, что если вы придете ко мне, вождю клана, со своими бедами, то я постараюсь вам помочь.
Кое-кто поднял бокалы, но большинство глаз смотрело на нового вождя почти враждебно. После того как гости пригубили вино, в столовой повисла неловкая тишина.
Арриан медленно жевала, не ощущая вкуса пищи. Ей казалось, что в Йене появилось что-то новое и неприятное, хотя она и не могла пока определить, что именно. Сегодня она словно бы взглянула на него новыми глазами и увидела перед собой маленького человечка, сидящего на стуле большого человека.
По лицу дочери Кэссиди безошибочно прочла ее мысли. Действительно, новоиспеченный вождь говорил надменно и высокопарно. Ее дочери, с детства привычной к спокойной скромности отца, такая демонстрация своей власти должна была показаться неуместной.
В этот момент леди Мэри с трудом — потому что нога ее еще болела — поднялась из-за стола, и все взгляды обратились к ней.
— Я тоже хочу поднять бокал, но не за моего племянника, который только-только стал вождем клана и еще не успел проявить своих достоинств, а за моего отца, который проявлял их десятки раз, — сверкнув глазами, сказала она. — Леди и джентльмены, я прошу вас почтить память Джилла Макайворса. Это был человек на голову выше всех остальных. Враги боялись его, родные любили. Нам всем будет его недоставать.
В тот же миг в столовой стало шумно, гости, все как один, поднялись и выпили вино. Леди Мэри, однако, лишь пригубила свой бокал, после чего, отставив его, сказала:
— А теперь прошу меня извинить, мне надо отдохнуть после тяжелого дня.
Когда она покидала столовую, ей вслед смотрели пятьдесят пар изумленных глаз: все понимали, что ее уход в такую минуту — пощечина Йену Макайворсу.
Кэссиди отложила салфетку и тоже встала.
— Извини меня, Йен. Я должна позаботиться о тете Мэри. Ей сегодня тяжелее, чем всем нам.
Глаза Йена вспыхнули гневом. Он рассчитывал показать каждому, кто явится на поминки, что к власти пришел настоящий вождь, но гости уже один за другим вставали из-за стола и удалялись. Теперь он, конечно, понял, что поспешил со своей тронной речью, но было уже слишком поздно что-то исправлять.
Несколько минут спустя за столом, кроме него, остались только Джейми, Элен и Арриан.
— Кажется, мне придется вкушать десерт в полном одиночестве, — процедил Йен, пытаясь унять кипящую в груди ярость.
— Тебе не надо было так говорить, — укоризненно произнес Джейми, почти никогда не поднимавший голоса против брата. — Друзья и родные собрались здесь сегодня, чтобы последний раз воздать дань уважения нашему деду, и не следовало так поспешно напоминать им, что ты новый предводитель рода.
Арриан взглянула на леди Элен, сидящую с красным, опухшим от слез лицом, и сердце ее исполнилось сочувствием. «Жена Джейми очень несчастлива, — подумала она. — Неужели она до сих пор тоскует по Уоррику?»
Йен поднялся из-за стола.
— Хорошо хоть ты не покинула меня, Арриан. Пойдем в библиотеку, нам с тобой о многом надо поговорить.
— Не сегодня, Йен. Мы только что похоронили дедушку, и горе еще слишком велико, чтобы я могла думать о чем-то другом. Мне хочется побыть одной.
— Вот как! Будущая супруга и та упрекает меня! Вот пусть она и поучит меня хорошим манерам, чтобы в другой раз я проявлял поменьше настойчивости!
Не успела Арриан ответить, как он схватил ее за запястье и вытащил из-за стола. По коридору они шли молча, и, лишь когда дверь библиотеки затворилась за ними, Арриан гневно заговорила:
— Я не привыкла терпеть такое обращение, Йен! И потом, я, кажется, ясно сказала: «Сегодня я не стану ни о чем с тобой говорить».
На его щеках заходили желваки.
— А будь я вождем Драммондов, а не Макайворсов, ты стерпела бы такое обращение?
Изумленной Арриан показалось, что она ослышалась.
— Уверяю тебя, Йен, к Уоррику это не имеет никакого отношения. Йен резко обернулся:
— Ах, вот как? Ты уже называешь его по имени? Любопытно знать: он силой затащил тебя в свою постель или ты сама с ним легла?
— Да как ты смеешь?
— Я знал, знал, что он завладеет тобою — хотя бы для того, чтобы нанести удар мне! И на сей раз ему это удалось, Арриан.
— Йен, мне жаль, что я заставила тебя страдать. И единственное, что я могу в таком случае сделать, — это попросить у тебя прощения.
Он взял ее за плечи и притянул к себе.