— Не сказала бы. Мало того, что меня все еще мутит после вчерашнего шторма, теперь к тому же заломило кости. Вот увидишь, скоро пойдет снег: перед непогодой у меня всегда начинает болеть то одно, то другое.
Арриан спрятала руку обратно в горностаевую муфту, соображая, как лучше всего отвлечь тетушку от тягостных мыслей.
— Мне так хочется поскорее увидеть прадедушку Макайворса! Когда я была маленькая, он казался мне ужасно сердитым — я его даже побаивалась. Потом-то я разглядела, что глаза у него, при всей его кажущейся угрюмости, добрые.
Леди Мэри рассмеялась.
— Да, мой отец всегда любил предстать перед друзьями и родными сумасбродным тираном. Во многих отношениях он, конечно, и есть самый настоящий тиран. Но к тебе у него отношение особое: ты ведь так похожа на мою покойную сестру, от которой тебе досталось имя Арриан. Да и Кэссиди он нежно любит. Помню, в детстве она была такая отважная, ничего не боялась, и отец очень ею гордился. — Леди Мэри улыбнулась. — Впрочем, она и сейчас такая же.
— Я очень люблю, когда мама начинает рассказывать о том, как они с папой познакомились.
— Да, пожалуй, лучшего выбора сделать она не могла. Правда, мой отец отнесся к нему очень неодобрительно — Рейлт ведь англичанин. Он и до сих пор еще частенько ворчит, что лучше бы она вышла за шотландца, но мы-то с тобой знаем, что тут он не прав.
— Мама много раз говорила мне о моих настоящих родителях, но я решительно не могу их себе представить. Они кажутся мне какими-то мифическими персонажами, которые не имеют ко мне никакого отношения.
— Кэссиди с Рейли всегда в тебе души не чаяли. Помню, как отчаянно Кэссиди боролась за тебя. Она так обожала свою сестру, что после ее смерти даже мысли не допускала, чтобы тебя отдали кому-то другому.
Арриан улыбнулась:
— Я знаю, они с папой ведь и познакомились из-за меня.
— Да. Рейли был сводным братом твоего родного отца, а Кэссиди — сестрой твоей матери, так что ты им обоим была родная кровинка. Но хотя оба и так считались твоими ближайшими родственниками, все же они решили удочерить тебя, чтобы ты знала, как ты им нужна.
— Я всегда чувствовала их любовь. Взгляд леди Мэри сделался задумчивым, словно она вспомнила что-то печальное.
— Кэссиди с Рейли многое пришлось пережить, прежде чем к ним пришло счастье. Никогда не забывай, что они любят тебя. Пусть не они дали тебе жизнь, но в душе Кэссиди твоя мать, а Рейли — отец.
В полдень карета подъехала к придорожной гостинице. Здесь дамам была предложена комната для отдыха и легкий завтрак. На дворе становилось все холоднее, и Арриан очень не хотелось уходить от гудящего в камине огня и возвращаться в промерзшую карету.
Однако леди Мэри желала ехать дальше, надеясь засветло добраться до следующей деревни.
Когда они, наконец, устроились на сиденье, леди Мэри озабоченно выглянула в окно.
— Признаться, всякий раз, когда приходится проезжать в этих краях, на душе у меня кошки скребут. Здесь лежат владения Уоррика Гленкарина, легендарного вождя Драммондов, а он, как известно, Макайворсов не жалует.
Арриан, выросшая на рассказах о шотландских лаэрдах и клановых войнах, оживилась. Пуще всяких сказок она любила слушать историю Роберта Брюса, которого шотландцы после победы над англичанами признали своим королем. Возможно, именно детское восхищение перед этой таинственной и сказочной землей и расположило ее сердце в пользу Йена Макайворса.
— Расскажите мне об этом лорде Уоррике, тетушка. За что он так не любит Макайворсов?
— О лорде Уоррике? Я слышала, что он сущий дьявол. Впрочем, возможно, это всего лишь выдумки Макайворсов — я ведь немало их наслушалась с детства. Твой дядя Джордж помог мне в свое время понять, что в этой вражде повинны обе стороны, — хотя вряд ли бы он убедил в этом Уоррика Гленкарина или, скажем, твоего прадедушку.
— Уоррик Гленкарин… Звучит как имя средневекового рыцаря. Как вы думаете, он красив? Хотя нет, он, вероятно, старик, переживший уже нескольких жен.
Наклонившись к окну, леди Мэри заметила, что пошел снег, и нахмурилась.
— Не воображай лишнего, Арриан. И не надейся, что этот рыцарь станет рыскать в метель по дорогам, чтобы спасти какую-нибудь замерзающую девицу, в особенности, если в ее жилах течет английская кровь или кровь Макайворсов. А в тебе, моя милая, довольно и того, и другого. Не говоря уже о том, что твой жених — будущий вождь клана Макайворсов.
— Неужто кланы и по сей день враждуют, как в стародавние времена? И король Уильям это допускает?
— А что он может сделать? Всякий раз, когда Драммонды сталкиваются с Макайворсами, на этой земле льется кровь. Они заклятые враги — так было и, думаю, будет всегда.
— Тетушка, расскажите мне еще что-нибудь о здешних кланах.
— Что еще тебе сказать? В этих краях люди привыкли жить по старинке и говорить без обиняков все, что думают. Шотландцы, как и прежде, боготворят свою Шотландию и свято чтят память отцов. К сожалению, после нашей войны с Францией большинство кланов распалось. Крупные землевладельцы, сообразив, что с овец у них будет больше прибыли, чем с фермеров-арендаторов, занялись овцеводством. Кто победнее, перебрались в города или вовсе уехали из Шотландии, иные даже подались в дальние колонии.
— Но Драммонды, как и Макайворсы, все же держатся до сих пор? Пожалуйста, тетушка, — опять попросила Арриан, — расскажите, что вы знаете о лорде Уоррике. Что он за человек?
— Лорд Уоррик, как мне говорили, настоящий северный горец и относится к «господам равнинникам», как здесь называют южан, весьма пренебрежительно. Думаю, что во многих отношениях он достоин восхищения. Он имеет огромное влияние на своих людей, да и врагам приходится с ним считаться. Сама я видела его только издали: лет пять назад мне показали его на улице в Эдинбурге. Должна сказать, что для мужчины он показался мне даже чересчур красивым, хотя и смуглым сверх меры.
— А какие отношения у вождя с людьми его клана?
— Они напоминают, хоть это и звучит странновато, отношения между отцом и детьми в семье. Вождь — если он настоящий вождь — знает всех своих людей, мужчин и женщин, навещает стариков, когда тем нездоровится, а детей называет по именам. В молодости таким вождем был и мой отец… Но имей в виду, Арриан, теперь отцовский клан уже не так силен, как прежде. Мало кто из Макайворсов продолжает заниматься возделыванием земли. Если не ошибаюсь, это Йен уговорил отца распустить фермеров и заняться овцеводством.
Последнее тетушкино замечание прозвучало довольно неодобрительно, но в эту минуту Арриан больше занимал загадочный вождь Драммондов.
— Как вы думаете, а этот лорд Уоррик настоящий вождь?
— Я слышала, что он умеет зажечь людей, особенно людей своего клана. Они во всем доверяют ему и бросаются выполнять каждое его приказание, а от этого частенько страдают Макайворсы. Беспрестанные стычки с Драммондами досаждают моему отцу уже много лет.
— Мама часто говорит о северянах и южанах так, словно это два совершенно разных народа.
— Попасть в Северную Шотландию — это все равно что вернуться в прошлое. Северяне держатся проще, предпочитают во всем прямоту и изъясняются в основном по-гаэльски. Южане же — хоть сами они это и отрицают — уже давно во многом уподобились своим английским родичам. К сожалению, ни те, ни другие не желают признавать, что старые времена уже прошли и Шотландия связана с Англией навеки.
Арриан задумчиво качнула головой.
— Представляю, как роскошно выглядел их торжественный выезд: впереди сам вождь, за ним знаменосцы с развевающимися знаменами, потом воины в одеждах строго определенных цветов… Жаль, что все это теперь утрачено.
— Ах, дитя мое, не стоит горевать об утраченном; порадуемся лучше тому, что осталось.
Но мысли Арриан уже текли в другом направлении.
— Надеюсь, Йен не слишком встревожится, когда «Соловей» пришвартуется, а нас не окажется на борту?